Гарет опустил свои обтянутые перчатками руки ей на плечи. Его золотистые глаза были подернуты пеленой, которая подозрительно напоминала влагу. Щеки его были покрыты щетиной, немного более темного цвета, чем его рыжевато-каштановые волосы.
– Гарет, – спросила Дженни, – когда ты в последний раз спал?
– Я не знаю. Разве это имеет значение?
– И ты называешь себя разумным человеком.
Он не спорил. Вместо этого пальцы его, лежащие на ее плечах, импульсивно сжались.
– Я могу дать тебе одно, – хрипло произнес он. – Одну вещь помимо себя самого. Никто и никогда не посмеет косо взглянуть на тебя снова. Никогда с моим титулом и моей защитой. Мой дед хорошо научил меня отражать такого рода атаки. Позволь мне поставить свой титул на твою службу. Разреши мне встать подле тебя.
И с этого момента Дженни поняла, что он не покинет ее. Никогда.
– Гарет, – повелительно произнесла Дженни, – дай мне руку.
Он замер, удивленно отвернув от нее лицо.
– Что?
Она не стала повторять просьбы. Вместо этого Дженни взяла его за запястье и стянула перчатку. Его дыхание прервалось, едва она коснулась своим большим пальцем линий его ладони.
– Ты высокомерный человек, – начала она. – Рациональный человек. Чрезмерно гордый, чертовски ответственный и слишком неуклюжий.
Он уныло поежился, подавленный ее честным анализом.
– Я могу измениться.
Дженни вгляделась в его ладонь.
– Нет. – Она отклонила эту идею решительным поворотом головы. – Ты этого не сделаешь. Изменения – это не то, что я вижу в твоем будущем.
– Я могу попытаться.
– Ты не изменишься, – быстро проговорила она, – потому что я люблю тебя таким, какой ты есть.
Потрясение изменило его черты, но Дженни еще не закончила:
– Знаешь, что я вижу, когда смотрю на тебя, Гарет?
Он покачал головой.
– Я вижу сильного человека. Честного и хорошего. Возможно, немного негибкого – но достаточно разумного, чтобы сознавать свои пределы. Умного, чтобы выбрать женщину, которая поможет ему стать лучше. Я вижу мужчину, который делает ошибки, но готов признать это и работать, чтобы избежать их в дальнейшем. Я вижу человека, который отбросил всю свою гордость ради пользы своего кузена. И ради меня сейчас.
– Что ты еще видишь?
Она взяла его руку и положила себе на талию. Он прижался к ней, его пальцы обвились вокруг нее. Притягивая ее прямо к его сердцу.
– Я вижу, что я скажу «да».
– Да?
– Да, я возьму тебя. Если ты возьмешь меня.
Когда их губы встретились, она почувствовала улыбку на его устах. Он крепко прижал ее к себе. И когда после долгого, долгого, долгого поцелуя он поднял голову, она увидела, что он улыбается. Одно, длившееся вечно мгновение Дженни никак не могла подобрать названия, чтобы обозначить странное ощущение, поселившееся у нее в груди, найти слова, чтобы описать нахлынувшее на нее чувство. И наконец понимание пришло к ней.