— Знаю твои дела. Девушка?
— Ага, — сказал Шпарин. — Звонила вчера.
— Книгу новую привези. Только обещаешь.
— Привезу. Счастливо оставаться.
Отпуск только начался. И журналистская, и писательская карьера Шпарина находилась, как он сам думал, где-то в начале. Шпарин печатался, был полон новых идей, надежд и будущее, в отличие от бурного прошлого, представлялось совершенно в голубых и розовых тонах с добавлением других приятных оттенков.
Стена леса начиналась в cта метрах за огородами. Шпарин ступил на первую же тропинку, оглянулся на дом и вошел в лес.
Минут через двадцать усыпанная иголками тропинка вильнула, прервала раздумья о нюансах основной линии будущего романа, обежала замшелый пень, семейку длинненьких мухоморов и раздвоилась под прямым углом.
Левая лесная дорожка, залитая утренним светом, запетляла в высоких корабельных сосновых стволах, правая, во влажных испарениях, коряво нырнула в густые сумерки елей.
С наслаждением вдыхая пряный густой воздух, Шпарин потоптался на развилке, полюбовался поразительной картиной — разделенными массивами елей и сосен, и, прикинув направление к станции, повернул направо, сошел с тропинки и тут же запнулся о выступающий корень. Тонкие шершавые стволы бросились на него, обступая со всех сторон, Шпарин вздрогнул, увернулся от летящих в лицо веток, протиснулся меж деревьев и оказался на открытом месте.
«Метаморфозы…».
Быстрая смена растительности немного смутила. Шпарин, не меняя положения, спиной, проскрёбся обратно к тропинке, огляделся и, увидев мшистый пень, вернулся назад.
Незаросший склон холма кривлялся и полого уходил к синей ленте речки. По горбатому деревянному мосту ехала машина. По полю, невообразимым зигзагом, полз трактор. За речкой виднелся посёлок, который он недавно покинул.
Шпарин поставил корзинку, развел руки и, обнимая дали, закричал:
— Ого-го-о-го-оо-о-о!.. Оо-оо-о-о!..
«Странно, эха нет».
Шпарин уселся на сухой бугорок, сорвал травинку и сунул в рот.
«И росы тут нет… От поселка ушел недалеко. Здесь ещё не был. Блуданул? Сделал круг и вышел с другой стороны? Так получается».
На одиноко стоящую ёлку села ворона и несколько раз каркнула в его сторону.
Подул лёгкий ветерок. Марая голубое небо, полетели быстрые облака.
Мягкая тишина.
«Август. Последние погожие деньки».
Изумрудно-тёмный лес с желтыми наскоками осени тщательно выстиран ночной влагой.
Теплое солнышко ласково гладит макушку.
«Идиллия».
Клонило в сон. Было так хорошо, как казалось хорошо никогда не было. Хотелось упасть навзничь, растянуться на земле и предаться неге.