Вопли Шпарина, отражаясь от стен зданий в вечернем прохладном воздухе, гулко загуляли по Базе. Из казармы напротив штаба выскочил офицер.
— Чего-чего?.. — главный сержант встрепенулся, бросил Шпарина и поднялся с колен. — Замолчи…
— Что вы делаете, главный сержант? — подбегая, закричал офицер. — Немедленно прекратить! Забылись? Оставьте его! Завтра прибывает из отпуска командир. Я доложу о вашем поведении, главный сержант!
— Есть, лейтенант! — пробормотал Супонев. — Так точно!
Офицер вернулся в казарму.
— Литеха — козел! — сказал Кесин.
— Довыпендривается, — сказал Супонев. — Этот Осинкин.
— Хоть один нормальный человек… — задыхаясь и кашляя, просипел Шпарин. — Нашелся…
— Ну ты и сволочь! — сказал главный сержант Шпарину.
— Я? Я сволочь? — изумился Шпарин.
— Завтра тебе все равно финдец придет. Так, Кесин, протаскивай цепь через клетку, замок вешай с той стороны, чтобы писюка не добрался. Вот так. Всё, порядок… Устал я, сержант, сегодня, как собака. Кстати, бывший помначштаба изволили оставить некоторый запас… Так, что приглашаю, закуска найдется.
«Ублюдки».
Шпарин подергал сковаными руками цепь. До клетки меньше метра. Медведь лежал рядом, на боку и, просунув сквозь прутья лапу, пытался дотянуться до соседа, делая это осторожно, словно играя, так, что Шпарину было совершенно не страшно.
— «Пожрать нету?».
— Нету, — Шпарин вздрогнул. — Это ты сказал?
Медведь побренчал цепью.
«Показалось».
— Ну, что, тёзка, судя по их замашкам, похоже, мне и правда завтра «кирдык» придет, пожаловался Шпарин медведю и тоскливо посмотрел в ночное звездное небо.
Шпарина похлопали по плечу.
Он повернул голову.
Медведь все-таки дотянулся до него.
— «Не боись, братан! Прорвемся! — пронеслось у Шпарина в голове. — Мы их порвем! Тебя, как зовут?».
— Отвали, зверюга! — заорал Шпарин.
Медведь засопел, убрал лапу и уполз в дальний конец клетки.
«Схожу с ума! Слетаю с катушек…».
— Спокойной ночи! — на всякий случай пожелал Шпарин медведю. Уснуть на голой земле с разбитой головой, сковаными руками и хомутом на шее не получалось. Разглядывая ночное небо с яркими звёздами, Шпарин думал о том, что бы делал сейчас, не пойди он сегодня в этот треклятый лес. Может быть, сидел на лавке у дома и беседовал после нескольких рюмок чая с соседями о политике. А может кувыркался на скрипучей деревянной кровати без сна и мечтал. Или всё-таки уехал в город и засел, наконец, за новый роман.
И только начал подремывать, баюкая боль, как послышались голоса, из штаба чуть ли не в обнимку вывалились оба мучителя. Сон сняло, как рукой.