— Да, кстати, Евпахов, а почему ты вернулся? Я ведь велел тебе идти спать, — запоздало удивился майор.
— Господин майор! — удрученно произнес эскулап третьего ранга. — Профессор Давкин пропал, вернее его тело. Я заглянул в морг, перед уходом, там его нет. На столе, где лежал профессор, мокрое место.
Мистика. Во всем здании кроме нас ни души. Я проверил. Связи тоже нет.
— Почему не доложил сразу?! — Древака побелел. — Да я тебя в порошок сотру! Опять не предупредили…
Внезапно раздался сильнейший удар, сотрясший здание. Завибрировал и заходил ходуном пол. Погас свет. Взвыли сирены и тут же затихли.
— Спокойно! — крикнул Древака. — Сейчас включится аварийное освещение.
— Землятресение? — Шпарин балансировал в темноте на расставленных ногах..
— Какое землятресение?! «Умники» на «Холме» балуют, включили «машинку» на полную мощность, — зло ответил голос майора. Глаза у всех во мраке начали светиться разным цветом. У Древаки зеленым. У Супонева светились красным цветом, у Евпахова жёлтым, у Миазмова синим.
«Сборище вурдалаков», — подумал Шпарин, пятясь в темноту. Он потерял равновесие и свалился на пол.
Зажглись тускло-жёлтые аварийные светильники.
— На выход! К лифту!.. — крикнул Древака, вываливаясь из спецкресла и на четвереньках, вместе с Супоневым и Евпаховым, бросился к бронированной двери с кодовым замком.
Теперь, кроме пола, задвигались и покосились стены. Летели стеллажи, падали шкафы, звенело бъющееся стекло.
Потолочная плита, над дверью, которую пытался открыть майор, раскололась и рухнула вниз, накрыв сразу всех троих. После очередного удара упала ещё одна, рядом, вместе с какими-то приборами, стульями, после чего в разгромленной лаборатории стало тихо.
Шпарин с Миазмовым, не сговариваясь, полезли под широкий и массивный металлический стол с тисками и хирургическими инструментами. Места под ним оказалось достаточно, чтобы усесться спиной к спине и вытянуть ноги.
— Выдержит? — Шпарин на ощупь попробовал толщину металла. — Ты глаза их видел? У тебя были синие. А у меня?
— И у тебя.
— Значит «мы одной крови». Помнишь у Киплинга?
— Помню. Только Маугли нет.
— Маугли это я. Тоже потерялся, в более зрелом возрасте. Утащили злые дяди.
— Этих дядей тебе не приручить. Давай пересядем, не люблю разговаривать не видя собеседника, — сказал Миазмов.
— Давай.
Они пересели.
— Как там Москва? — спросил Миазмов.
— А?.. — высовывая на разведку голову, переспросил Шпарин.
— Москва, говорю, как? Плохо слышишь?
— Москва? Стоит наверно в пробках, — машинально ответил Шпарин, возвращая голову под стол. — Давно там не был.