Из леса один за другим выскочили несколько человек с явно азиатскими чертами лиц и так же, цепочкой, прыгая через Шпарина, побежали к озеру.
Это было слишком.
Шпарин вскочил, вломился в заросли и бросился куда понесли ноги.
Бег с препятствиями завел его в настоящие дебри. Путь беглецу преградил завал из деревьев. Шпарин остановился, переводя дыхание, наклонился, упираясь рукой в колено, другой ковырнул ствол дуба, обтянутый синеватым и, наощупь, липким мхом.
«Я рехнулся?.. Что, блин, происходит? Ну не сплю же я, в конце концов!».
Шпарин поднял голову, выглядывая солнце, скрытое густой листвой, сориентировался и пошёл на Север.
Пробираясь в полнейшей прострации среди бурелома он услышал звуки цивилизации. Где-то неподалёку хлопнула дверь машины, раздались голоса.
Дорога.
Серая лента идеальной бетонки с нестандартной разметкой. Широкие разделительные линии, белые, красные, жёлтые.
Дальше было ещё хуже.
Белый щит на противоположной стороне дороги:
Особая Зона.
Ношение документов обязательно.
Охранный пункт N 6.
300 м.
Сверху, над текстом, в овале из остроконечных желтых листьев — клыкастая морда медведя и два слова: «Соединённое Губернаторство».
Шпарин зажмурился и с силой провел ладонью по лицу.
Всё осталось на своих местах.
— Бутафория, — выходя на середину дороги, пробормотал Шпарин и потёр подошвой кроссовки желтую линию, красную, заодно и белую. — А может и нет…
Шпарин уперся руками в металлический столб, на котором был закреплён щит и с подозрением посмотрел на высокую траву у его основания.
«Капитально врыт».
Держась за столб, он огляделся. Слева от него бетонка уходила в поворот и ныряла в чащу, откуда он только что выполз. Справа вела к недалёкому перекрёстку. За перекрёстком начинались просторные поля, окаймлённые полосками леса. В центре перекрёстка, в травяном круге, торчал еще один указатель.
Шпарин бросил столб, повернул направо и пошел к столбу в травяном круге.
На столбе в травяном круге висели аккуратные таблички-стрелки.
«Этот указатель…».
На слабеющих ногах Шпарин начал обходить травяной круг и читать надписи на многочисленных стрелках:
Боровск 23.
Губернаторск 106.
Семихолмск 2754.
Белогорск 382.
Зеленодомск 1973.
Красносельск…
Белокаменск…
Шпарин судорожно глотнул воздух. Буквы прыгали и мелькали перед глазами. Последняя табличка добила его:
Государственная Граница 27 Конфедерация Северных Широт.
Неизвестно где, неизвестно зачем, неизвестно почему, стоял высокий, молодой симпатичный мужчина, сероглазый брюнет, душа компаний, любимец женщин, морщился и, кажется, собирался заплакать.