Сетх тонул в ощущениях того, как Лидия прикасается к нему, целует не причиняя боли. Ни капельки. Никогда он не мог вообразить ничего столь сладкого. Сочного.
Только теперь он понял, почему люди этого жаждут. Готовы пойти на смерть и убийство.
Стоило вдохнуть ее аромат, как на Сетха нахлынула дикая потребность из самого темного уголка души.
«Люби меня…»
Он отчаянно нуждался в ее сердце. Не понимал, почему это столь важно, но всякий раз, когда она была рядом...
Все остальное теряло значение. Боль уходила.
Он чувствовал только Лидию. Ее улыбка согревала самую заледеневшую частичку его души. Она даже не представляла, какую власть имеет над ним. Возможно, Нуару принадлежит его тело, но Лидия целиком и полностью владеет его сердцем и истерзанной душой.
В ее объятиях он вновь обрел способность мечтать. Верить, что возможно, только «возможно», он не никчемный кусок дерьма, которым можно попользоваться и выбросить.
Может на этот раз он заслуживает быть с кем-то рядом.
В эту самую секунду Сетх почувствовал себя более беззащитным и уязвимым, чем когда-либо прежде. Теперь он понял истину, от которой не сможет никогда отречься.
Лидия – единственное существо на этой Земле и за ее пределами, которому под силу уничтожить его одним лишь словом.
«Как я мог это допустить?.. Мне же отлично известно, что нельзя подпускать никого слишком близко».
И несмотря на все это, он не в силах держать ее на расстоянии. Сладка, добрая, он нуждался в ней как в глотке воздуха, и Лидия смотрела на него... словно он важен.
В ее глазах он видел себя мужчиной, каким всегда стремился быть, и ни за что на свете ему не хотелось ее разочаровывать.
Лидия игриво перевернула его на спину, любуясь великолепным телом, не лишенным грубой мужской силы. Она проложила губами дорожку от груди до аппетитной идеально вылепленной тазобедренной косточки.
Но когда она потянулась ладонью к члену, Сетх резко отскочил от нее и схватил за запястье, удерживая от поглаживания.
Такая реакция застала Лидию врасплох. Ни один из ее прошлых любовников такого не делал. Обычно они умоляли о ласках.
И снова Сетх удивил ее.
Озадаченная такой реакцией, она заглянула в полные неуверенности глаза.
Он потянул вверх ее руку и положил себе на грудь, а потом объяснил:
– Я смогу доставить тебе больше удовольствия, если ты подождешь и лишь в конце причинишь мне боль.
Лидия не знала, что ее ранило больней: неподдельная искренность в голосе или ожидание неминуемой боли в глазах. Сетх говорил так, словно он дрессированная обезьянка с главной задачей – обслужить и убраться восвояси.