Он начал привыкать к этой картине со дня старта объединенного флота, но ее величественность по-прежнему потрясала. Флот поддерживал такой строй не только для вида. В традиционном строе «змейкой» излучение двигателей кораблей, идущих впереди, заливало бы корабли, идущие следом. В нынешнем прямоугольном построении расстояние между кораблями составляло двадцать километров. Даже учитывая, что каждый корабль в три-четыре раза превосходил размером океанский авианосец, с такого расстояния они выглядели крохотными точками. Лишь пламя термоядерных двигателей выявляло их присутствие в космосе.
Объединенный флот следовал в плотном строю; им пользовались только на параде. В походном строю между кораблями оставляли от трехсот до пятисот километров. Двадцать километров — для морских судов это было бы все равно что идти борт о борт. Многие генералы возражали против такого плотного строя, но и в обычных построениях были недостатки. Прежде всего, надо было дать каждому кораблю шанс вступить в сражение. Если подойти к зонду в обычном строе, даже при минимальном сближении корабли с краю окажутся в десятках тысяч километров от цели. Если при захвате зонда разгорится битва, большинству кораблей не доведется принять в ней участие, — и в учебники истории впишут, что им не повезло.
Три флота также не могли перегруппироваться в свои собственные построения — тогда будет невозможно определить, кому достанется наиболее почетное место. Поэтому решили двигаться плотным строем, — так плотно, как только возможно. Парадный строй выводил все корабли в зону боевых действий вокруг зонда.
Была и еще одна причина, по которой остановились на парадном строе. ККФ и ООН настаивали на зрелищном видеоряде — но не для устрашения Трисоляриса, а чтобы произвести впечатление землян. Обе группы придавали огромное значение психологическому и политическому эффекту этого видео. Главные силы Трисоляриса в двух световых годах, поэтому парадному строю ничто не угрожало.
«Квант» располагался в углу построения, и Дин И мог видеть большую часть флота. Как только они пересекли орбиту Сатурна, корабли повернулись двигателями вперед и приступили к торможению. Началось сближение с целью.
Дин И сунул в зубы трубку. В эти дни трубочного табака не было, и ему приходилось обходиться пустой трубкой. От нее слабо пахло двухсотлетним дымом, как памятью прошедших лет.
Дин И вышел из анабиоза семь лет назад, и с тех пор преподавал на кафедре физики Пекинского университета. В прошлом году он подал заявление во флот, желая стать одним из тех, кому предстоит изучать трисолярианский зонд. Старого Дина очень уважали, но заявление отклоняли до тех пор, пока он не пригрозил совершить самоубийство перед тремя командирами флота. Тогда они пообещали подумать.