Никки никогда не видела мужчину, который так мало нуждался бы в помощи женщины. Пирс Эйвери был высоким, широкоплечим и мускулистым человеком, способным расколоть скалу голыми руками.
И еще он выглядел как мужчина, который инстинктивно защищает женщин. Она догадалась об этом по его манерам. При виде его у нее засосало под ложечкой. Никки была образованна, независима и финансово обеспечена. Странно, но ей вдруг захотелось понежиться и расслабиться в сильных мужских объятиях.
– Я считаю, что сначала нужно потребовать через суд записи из роддома за тот период, – спокойно сказала она.
Пирс Эйвери хотел действовать немедленно. Он поморщился:
– Роддом был частным. В середине девяностых годов его выкупила какая-то фирма и объединила с другими больницами.
– Тем не менее должны сохраниться записи, – сказала она.
– Остается только на это надеяться. Как скоро вы их достанете?
Никки нахмурилась:
– По-моему, вы считаете, что, кроме вас, клиентов у меня нет.
– Мы заплатим.
Никки ощетинилась:
– Мне не нравится, когда богачи сорят деньгами и думают, будто все станут плясать под их дудку.
Он взглянул на ее дипломы в дорогих рамках:
– Гарвард отнюдь не дешевый университет, мисс Пэрриш. Я сомневаюсь, что вы когда-либо бедствовали.
Она вздохнула, чтобы успокоиться:
– Могу вас разочаровать.
Он уставился на нее:
– Юристы мне никогда не нравились.
Стиснув зубы, Никки свирепо на него посмотрела:
– Вы всегда такой противный? – Она встала, приглаживая юбку.
Пирс подошел к ней, запустив пальцы в свою густую шевелюру:
– А вы всегда такая несговорчивая?
У нее перехватило дыхание. Она видела, как на его шее пульсирует жилка. У него были слишком красивые для мужчины темно-карие глаза.
– Я редко ссорюсь со своими клиентами, – тихо произнесла Никки. – О чем это вы?
Пирс отступил назад:
– Я не в себе. – Он несколько смутился.
– Это извинение?
– Юристы мне все равно не нравятся.
– Разве сейчас у вас есть выбор? – произнесла она.
Его глаза вспыхнули.
– Я к вам даже не собирался.
– Нет… – протянула Никки. – Ваша мамочка уговорила вас прийти. – Она специально насмехалась над ним, желая узнать, пошлет ли он ее к черту.
Пирс громко рассмеялся:
– Впервые в жизни я плачу деньги, чтобы выслушивать оскорбления.
Никки покачала головой, смущаясь оттого, что между ними мгновенно вспыхнула искра.
– Вы стимулируете мои худшие качества, – сказала она.
– Плохое может оказаться хорошим. – Он говорил с каменным лицом, но его глаза оставались веселыми.
– Я не флиртую с клиентами, – твердо заявила Никки.
– Почему офис сдается в аренду?
Никки опешила: