— Вайю, — повторила дрессировщица и указала смычком на урода. Потом раскрыла тетрадь и громко зачитала:
«Двое близнецов мужского пола, восьми лет, — величайшее чудо природы. Их связывает только прозрачная пуповина, длина которой составляет три локтя. Если ее перерезать, то оба умрут. Ученый мир в растерянности. Вайю не по летам крупный. Акселерат. Однако умственно отсталый. Зато интеллектуальные способности Дхананджайя повергают в изумление. Однако он родился бескожим и поэтому не может расти. Он совсем мал. Как грудной младенец. Дхананджайя плавает в особом питательном растворе, залитом в мочевой пузырь свиньи. Родители не установлены. Магнетические близнецы — величайшее чудо природы».
По ее знаку Вайю неуверенно приоткрыл сверток.
На свет появилась головка величиной с кулачок, злые колючие глазки буравили толпу.
Личико, подернутое голубоватой сеткой пульсирующих капилляров, было младенческим, тем отвратительнее оно казалось из-за старческого выражения, которое по непонятной причине присутствовало в нем, кроме того, оно было искажено злостью, коварной ненавистью и такой неописуемой порочностью, что зрители невольно подались назад.
— Мо-мо — мой блатиц Д-дха-нан-сай-я, — пролепетало раздутое существо и снова беспомощно уставилось в публику.
— Выведите меня отсюда, Господи, я теряю… сознание, — прошептал Мельхиор.
Подозрительный взгляд египтянина был почти осязаем, когда приятели осторожно выводили доктора, который впал в полуобморочное состояние.
Дрессировщица вскинула скрипку, и они еще слышали, как она запиликала какую-то песенку, а пухлый урод умирающим голосом запел:
Бил у меня пли-я-а-тиль,
та-а-ких усь ни на-айти…
А младенец — не способный артикулировать согласные — пищал, словно царапал по стеклу:
И-ии-и ми — ия — ли — лиля-я — и
я-яа-а — и-и — ни ня а-а йи-и-и.
Опираясь на руку Синклера, доктор Кройцер жадно глотал свежий воздух.
Из балагана доносились аплодисменты.
— Это лицо Шарнока!! Кошмарное подобие, — простонал Мельхиор Кройцер, — как это только… нет, я не в состоянии — мой разум отказывается это понимать. У меня все вдруг поплыло перед глазами, и я почувствовал, что теряю сознание. Себалд, пожалуйста, возьмите мне извозчика. Мне нужно в жандармерию. Готовится что-то страшное! А вы оба сейчас же поезжайте в Париж. Мохаммед Дараш-Ког… Вы должны арестовать его с поличным.
Приятели снова сидели в пустынном кафе и смотрели в окно, за которым высокий сухощавый мужчина поспешно поднимался по улице.
— Все в точности как тогда, — сказал Синклер, — до чего же судьба скупа на декорации!