– Мне сказали, что ты хотела меня видеть. – Мама присела на край кровати и положила руку мне на ногу. В глазах ее читались любовь и упрек, и мне захотелось, чтобы она ушла.
– По-моему, я ничего не говорила.
– Мне сказали, что ты меня звала. – Казалось, она вот-вот расплачется. Лицо ее сморщилось и задрожало, словно бледное желе.
– Как самочувствие? – спросил брат.
Я смотрела матери в глаза.
– Так же, – ответила я.
– К вам посетитель.
– Не хочу никаких посетителей.
Сестра выскочила из палаты и зашепталась с кем-то в коридоре. Потом вернулась.
– Он очень хочет вас видеть.
Я посмотрела на желтые ноги, торчавшие из непривычной белой шелковой пижамы, в которую меня обрядили. Когда я шевелилась, кожа выглядела дряблой и обвисшей, как будто под ней не было мышц, и из нее торчали короткие волоски.
– Кто это?
– Один ваш знакомый.
– А как его зовут?
– Джордж Бейкуэлл.
– Не знаю никакого Джорджа Бейкуэлла.
– Он говорит, что вас знает.
Потом сестра ушла, а в палате появился очень знакомый на вид парень и спросил:
– Не возражаешь, если я присяду к тебе на кровать? Вот тут, с краешка.
На нем был белый халат, и я заметила торчащий из кармана стетоскоп. Мне показалось, что это, наверное, кто-то из моих знакомых, нарядившийся врачом.
Я подумывала, что надо бы прикрыть ноги, если кто-то войдет, однако заметила, что уже поздно, они были на виду – уродливые и отвратительные.
«Это я, – подумалось мне. – Вот я такая».
– Ты ведь помнишь меня, Эстер?
Я, прищурившись, взглянула на парня здоровым глазом. Больной глаз пока не открывался, но окулист сказал, что через несколько дней все будет в порядке.
Парень посмотрел на меня, как на какое-то новое экзотическое животное в зоопарке, и казалось, что он вот-вот расхохочется.
– Ты ведь помнишь меня, Эстер? – Он говорил медленно, как разговаривают с глупыми детьми. – Я Джордж Бейкуэлл. Я хожу в вашу церковь. Ты когда-то встречалась с моим соседом по комнате в Амхерсте.
Похоже, тут я узнала лицо этого парня. Оно смутно маячило где-то на задворках памяти. Такие лица я даже не утруждалась связывать с именами.
– А что ты здесь делаешь?
– Я стажируюсь врачом в этой больнице.
Как этот Джордж Бейкуэлл мог вот так сразу стать врачом? Очень интересно. Да он толком меня и не знал. Просто ему захотелось посмотреть, как выглядит полубезумная девушка, решившая покончить с собой. Я отвернулась к стене.
– Убирайся, – сказала я. – Убирайся к черту и не смей возвращаться.
– Я хочу посмотреться в зеркало.
Сестра деловито мурлыкала что-то себе под нос, открывая один за другим ящики и засовывая туда новое нижнее белье, блузки, юбки и пижамы, которые мама купила мне и принесла в черной лакированной кожаной сумке для ночных принадлежностей.