- Только для вас, смертных, ровный клинок выглядит хорошо, - сказала она. Его глаза вспыхнули, и она задалась вопросом, чтобы он бы сказал, если бы у него был язык. Астерина как-то узнала, что у этого человека язык был вырезан одним из здешних генералов, чтобы удержать его от расскрытия секретов мастерства. Он не должен уметь ни писать, ни читать. Манона были интересно, какой вред ему еще был приченен.
Возможно, именно из-за этого она сказала:
- У драконов будет большой вес во время битвы. Между доспехами, оружием и припасами мы должны найти баланс, чтобы облегчить нагрузку. Иначе они не смогут находиться долго в воздухе.
Кузнец задумался и уперся руками в бока, внимательно изучая оружие, которое он сделал, затем поднял руку, чтобы остановить ее, а сам поспешил углубиться в дебри огня, расплавленную руду и наковальни.
Удар и лязг металла о металл были единственным звуком, когда Сорель взяла одно из предназначенных им лезвий и взвесила.
- Вы знаете, что я поддерживаю любое ваше решение, - сказала она. Каштановые волосы Сорель были откинуты назад, ее загорелое лицо, вероятно, казалось смертельным, спокойное и решительное, как никогда. - Но Астерина…
Манона подавила вздох. Тринадцать не осмелились показать какую либо реакцию, когда Манона взяла с собой Сорель для этого визита перед охотой. Веста держалась близко к Астерине в гнезде. Манона не знала, это была солидарность или немое возмущение. Сама же Астерина встретилась с Маноной взглядом и серьезно кивнула.
- Разве ты не хочешь быть Второй? – спросила Манона.
- Это большая честь быть вашей Второй, - проговорила Сорель своим грубым голосом, пробивавшимся сквозь молотки и огонь. – Но для меня так же большая честь оставаться вашей Третьей. Вы знаете, в один прекрасный день Астерина перейдет границы. Оставьте ее в этом замке, скажи ей, что она не может убивать или калечить, или охотиться, скажите ей, чтобы она держалась подальше от мужчин... и она обязательно будет на взводе.
- Мы все на взводе. - Манона говорила Тринадцати об Элиде и спрашивала, замечали они раньше девушку возле шабаша, и приказала, чтобы ведьмы следили за ней.
Сорель тяжело вздохнула, ее мощные плечи поднялись. Она положила кинжал.
- В Омеге мы понимали свое место, и знали, что от нас ожидают. У нас была работа, у нас была цель. До этого мы охотились на крошанок. Здесь мы не более, чем оружие, которое будет использоваться, - она махнула рукой на бесполезные лезвия на столе. – Вот ваша бабушка обеспечила бы строгие правила, и всех заставила бы бояться. Она превратила бы жизнь герцога в ад.