Дочь Луны (Валентайн) - страница 2

На этот раз, однако, обошлось без малолеток — только женщина, прямая и бледная, чьи побелевшие пальцы мертвой хваткой вцепились в руль. С виду — целая и невредимая. Распахнув дверцу «хонды», Мик резко спросил:

— Живы, леди?

— Да. — Не шелохнувшись, остекленевшими глазами она продолжала смотреть куда-то вперед.

Мик просунул голову и всмотрелся получше. Вид у женщины был совершенно оглушенный.

— Давайте, я помогу вам выбраться отсюда.

— Нет-нет, я вполне… — Фэйт Уильямс машинально обернулась и замерла от ужаса. Если бы не ремень, она бы, пожалуй, отпрянула от него.

Мужчина. Фараон. Верзила. От одного этого может стать дурно, а еще это холодное, пугающее лицо. Резко очерченные черты его казались вытесанными из камня, а в черных, как ночь, глазах не было ни капли тепла. Фэйт вжалась в спинку сиденья.

Мик четко зафиксировал приступ ее страха и нисколько не удивился. Рослый, могучего сложения метис, он производил то впечатление, которое и полагалось производить полукровке, и, несмотря на полицейскую форму и остриженные до плеч волосы, от него за милю веяло первобытной дикостью. Впрочем, он не особо переживал по этому поводу: его вполне устраивало, когда женщины при одном взгляде на него спешили вернуться на пешеходную дорожку, а мужчины семь раз чесали в затылке, прежде чем связываться с ним. Жизнь становилась проще и легче, и Мик слыл докой по части наведения порядка.

Прямо-таки образцовый самец, съежившись, подумала Фэйт. В жизни она не видела такого яркого представителя своего пола — хищника, охотника, дикаря, но дикаря, удивительно красивого в своей дикости. И, несмотря на это, почему-то вызывающего доверие. Главное, что он был мужчиной, а о мужчинах Фэйт знала все, что следует знать. Особенно о мужчинах в полицейской форме.

Мик нетерпеливо дернулся. Он понимал ее страх, но с каждой минутой становилось все холоднее, а дома его ждал ужин, так что ввязываться в передряги ему абсолютно не хотелось. Тем не менее, он был при форме, да и не мог же он бросить одинокую женщину замерзать до смерти на пустынной дороге. А она бы обязательно замерзла, потому что ближайшее жилье, не считая заброшенного дома Монроузов, — его собственное ранчо — располагалось в двух милях отсюда. Еще несколько ранчо остались позади, но и до них ей пешком не добраться. Что касается города, то до него двадцать семь миль, а с учетом ухудшающейся на глазах погоды никаких попутных машин раньше завтрашнего утра не предвидится.

Мик знал, что иногда легкого прикосновения достаточно, чтобы привести человека в чувство, поэтому он дотронулся до плеча женщины. Та отпрянула, словно от гремучей змеи.