- Вы найдете Эвгалир в музыкальной комнате. - Герцог перевел взгляд на
Таню, бесстрастно бросил: - Примите мои глубочайшие соболезнования, княжна.
- Благодарю. - Выдавила она.
И снова присела. А потом двинулась за Арленой, которая уже пятилась к дверям.
Оранжерея, круглая стеклянная коробка - восхитительно громадная, восхитительно наполненная бордовой и темно-рыжей листвой - звенела от щебета птиц. Почти такого же, как на Земле. Лишь время от времени какая-то пичуга выдавала немыслимо высокую трель, резавшую Тане ухо - но и только.
Пахло влажной землей, свежестью, сиренью с переливами сладкого розового аромата и птичьим пометом. Пройдя несколько шагов от двери,
Арлена оглянулась. Сказала почему-то шепотом:
- Там впереди вольер с птицами. По оранжерее протекает ручей, думаю, его милость будет сидеть где-то рядом. Журчание воды так благотворно для опечаленных душ… А я, с вашего позволения, удалюсь. Вам лучше поговорить наедине. Мои наилучшие пожелания наследнику.
Она исчезла, а Таня, оглядев бордовые заросли, двинулась по дорожке, уходившей влево. Через несколько шагов попался изгиб ручья. Вода журчала в желобе из синего с искрами камня, с неровным дном. Неровности повторялись, что наводило на мысль о преднамеренности. Неведомый
строитель все устроил так, чтобы в птичье щебетание мог вплетаться шум воды…
Глава восьмая. Под одним кустом сидели…
Рута Таня нашла не сразу. Вдоль ручья пришлось семенить - размашистых шагов корсет не позволял.
Синий желоб тянулся по окружности, вдоль закругляющейся стены. Та тоже впечатляла, и не только размерами. Разлапистый каркас из старого потемневшего железа утекал вверх, выложенный пластинами толстого стекла, словно чешуей.
Сияние флигов, горевших на разных уровнях, сливалось с тусклым дневным светом. Было тепло, но не жарко.
На дальней стороне оранжереи желоб очерчивал петлю. Отсюда начиналась ещё одна дорожка, из круглого, стертого до ямок булыжника. Над ней, закрывая весь проход, нависали кусты - с бордовыми листьями в форме трехконечных звезд, с гроздьями лимонно-желтых соцветий. Пахло сиренью, молодыми сосновыми почками, ещё чем-то.
Снизу из кустов высовывались чьи-то ноги в сапогах, наискосок протягивались над дорожкой - и каблуками опирались на истертые от времени камни дорожки. Носки сапог глядели в разные стороны. Рядом лежал бурый пес в светлых подпалинах.
Пока она семенила мелкими шагами к кустам, сапоги ни разу не пошевелились. Лишь пес заметил её появление - поднял голову и глянул в её сторону.
Перед пологом из соцветий Таня остановилась. Пес смотрел из-под ветвей внимательно, словно чего-то ждал.