Бьорн смотрит на меня, а я, до сих пор в шоке, смотрю на него.
Он щелкает передо мной пальцами, чтобы привлечь мое внимание, и спрашивает:
– Ты здесь?
Киваю, а он продолжает:
– Милая, дело в том, что он сказал, что ты сама ушла, поэтому ты сама и должна вернуться. Он жутко гордый. Несмотря на то что понимает, что поступил плохо, он не будет просить, чтобы ты вернулась, даже если станет умирать. Поэтому, солнце, если ты его любишь, пойди ему навстречу. И все мы, кто его окружает, будем тебе за это благодарны.
Я на некоторое время задумываюсь, Но, прикинув и так и этак, отвечаю:
– Бьорн, я не буду это делать.
Тот выдыхает, поднимается и спрашивает:
– Как вы можете быть такими упрямыми?
– Это практика, – отвечаю я теми словами Эрика, какими он когда-то мне ответил.
– Вы любите друг друга. Скучаете. Почему бы не подумать об этом? Первый раз вы расстались, потому что он тебя прогнал. На этот раз ты сама ушла. На третий раз один из вас должен будет уступить, ты понимаешь это?
Я встаю и, потрясенная услышанным, говорю:
– Мне нужно отсюда выйти. Пойдем, я приглашаю тебя перекинуть где-нибудь стаканчик.
В это вечер мы с Бьорном гуляем по Мадриду. Мы долго разговариваем. Он ни разу не попытался выйти за рамки приличий и вел себя как настоящий джентльмен и лучший друг Эрика. В девять вечера он завозит меня домой, потому что он еще должен улететь этой ночью в Мюнхен.
На следующий день в офисе, когда я пишу электронное письмо, мужчина, который сводит меня с ума, пролетает мимо меня, словно ураган, и, стукнув по моему столу, говорит:
– Сеньорита Флорес, зайдите ко мне в кабинет.
У меня сердце подскакивает к горлу. Эрик здесь?
Я не могу сдвинуться с места. У меня дрожат коленки. Я начинаю учащенно дышать.
Через три минуты звонит телефон. Это внутренний звонок. Поднимаю трубку.
– Сеньорита Флорес, я вас жду, – настойчиво говорит Эрик.
Я с трудом поднимаюсь. Я слишком долго его не видела, и вдруг он здесь, менее чем в пяти метрах от меня, и требует прийти. У меня опять колет кожа на шее. Я закрываю глаза, делаю глубокий вдох и вхожу в его кабинет. Из-за того, что я вижу, у меня замирает дыхание. Он отрастил себе бороду.
– Закрой дверь.
Он говорит тихо и угрожающе. Я послушно выполняю его просьбу и смотрю на него.
Он долго смотрит на меня и вдруг говорит:
– Что ты вчера вечером делала с Бьорном в Мадриде?
Я хлопаю глазами. Мы так долго не виделись, и он спрашивает меня именно об этом? С ума сойти!.. Когда наконец я нахожу в себе силы расцепить зубы, отвечаю:
– Сеньор, я…
– Эрик… я – Эрик, Джудит, перестань меня называть «сеньором».