– Дорогая, ты просто невероятная.
Когда я решаю, что больше ничего есть не буду, чтобы не лопнуть, появляются Норберт и Симона с десертом. Блюдо выглядит настолько заманчиво, что только от одного его вида я готова проглотить его целиком.
– Симонин биненштих[10]. Какая вкуснятина! – радостно хлопает в ладоши Флин.
Не в силах оторвать взгляд от так аппетитно выглядящего торта, я спрашиваю:
– Что это?
– Это немецкий торт, сеньорита, – поясняет Норберт. – И у моей Симоны он получается просто удивительно.
– О да. Это самый лучший биненштих, который ты попробуешь в своей жизни, – уверяет меня Эрик.
Женщина, взволнованная тем, что оказалась в центре общего внимания, особенно в центре внимания живущих в этом доме мужчин, улыбается и обращается ко мне:
– Этот рецепт перешел от моей бабушки к моей матери, а потом от матери ко мне. Биненштих готовится слоями. Нижний слой – из дрожжевого теста, второй слой состоит из сахара, сливочного и миндального масла, которые я взбиваю в крем, а верхний – снова из теста и карамелизированного миндаля.
– М-м-м, как вкусно! – шепчу я. И, поднимаясь, добавляю: – И поскольку настало время десерта, вы должны к нам присоединиться.
Симона с Норбертом переглядываются, и, прежде чем они успели что-то сказать, я напоминаю им:
– Вы пообещали!
Следуя моему примеру, Эрик встает, отодвигает стул и говорит Симоне:
– Симона, будьте так любезны присесть.
Едва дыша, женщина присаживается, а рядом с ней опускается на стул муж. Подойдя к ним, я спрашиваю:
– Это режется так же, как торт, не так ли?
Симона кивает.
– Отлично, тогда я сама подам вам этот фантастический биненштих. – Затем поворачиваюсь к мальчику и прошу его: – Флин, не мог бы ты принести еще две тарелки для Симоны и Норберта?
Вне себя от радости, мальчишка вскакивает, бежит в кухню и возвращается с двумя тарелками. Я решительно разрезаю торт на пять частей, раздаю их, и, когда снова возвращаюсь на свое место, Эрик довольно на меня смотрит.
– Давайте… нападайте на него, пока я сама все не съела, – тихо говорю, заставив всех рассмеяться.
В легкой обстановке мы поглощаем восхитительный десерт. К своему удивлению, замечаю, что окружающие меня люди радуются этому моменту, как чему-то необыкновенному, и я от этого невероятно счастлива. Тогда я предлагаю, чтобы они спели немецкую вильянсико[11], и Норберт тотчас же срывается с традиционной песней «О елочка»[12].
О елочка, о елочка,
Как зелены твои иголочки,
Ты зелена не только летом,
Но и зимой, когда идет снег.
О елочка, о елочка,
Как зелены твои иголочки!
Я очарованно слушаю, как они поют. Эрик, держа на коленках племянника, тоже вполголоса поет эту немецкую песенку – от всего этого у меня по телу бегут мурашки. При виде этой четверки, связанной музыкой, сразу вспоминается моя семья. Уверена, что отец и сестра тщательно объедят всего ягненка, а моя малышка племяшка будет дурачиться со своим отцом. Меня переполняют чувства, и на глаза наворачиваются слезы.