– Пойдем, донесу тебе домой, – бесцеремонно обратился он к Ольге, завершив покупки.
– Домой? – напряглась она, гордо подняв голову.
– Оль, не делай из меня маньяка, – он взял ее под руку. – Ты же где-то рядом живешь.
– С чего ты взял? – попыталась сопротивляться женщина.
– Ты бы не оставила надолго Светку, – снисходительно взглянул на нее приезжий. – Вот, мой пропуск.
Он ловко перекинул сумку и пакет с купленными продуктами на свой локоть и показал ей ладони. Она ахнула. Это были заскорузлые, мозолистые руки крестьянина. Оля видела такое впервые. Нет, она читала, конечно, что у шахтеров и кого-то там еще тяжелый труд, и что они…
– Представляешь, – он бесцеремонно прервал ее размышления, – трое явно «бодяжат» с порошковым молоком, разливая с свою тару. Да и творог такой же. Москвичи слепые, что ли? А цену какую ломят…
– Ты фермер? – недоверчиво покосилась на собеседника женщина.
– Нет. На мне две коровы дома. Без этого не проживешь. А до Москвы плацкарт две двести. Вот я сена и накосил. Себе и соседке.
– В столицу на заработки? – наугад спросила Ольга, чтобы хоть как-то загладить неловкость.
– Нет. У меня брат неожиданно нарисовался.
– В Москве?
– Ну, да. Двадцать лет ни слуху, ни духу, а тут – на тебе.
– То есть, ты его никогда не видел?
– Сколько живу, – улыбнулся парень. – И батя помалкивал… Партизан!
– От другой женщины? – осторожно полюбопытствовала она.
– Да это не секрет, что отец когда-то развелся и уехал из Москвы. В Тмутаракань, как он говорил. Вот, бросил все и махнул, куда глаза глядят, на первом попавшемся поезде.
– И ни разу не подумал о той семье? – укоризненно произнесла женщина.
– Ну, алименты честно выплачивал. Это мать говорила. Но чтобы там общаться, сюси-пуси… Я не слышал. Мать говорила, что даже не вспоминал.
– Прости, ты все время говоришь об отце в прошедшем времени.
– Машина его на трассе сбила, – тихо проговорил Алексей. – Девять лет назад.
– Извини, что напомнила.
– Ничего. Я привык к этой мысли. Да, и скучать некогда. У меня еще две сестренки – Галка и Ленка. Закончили седьмой и пятый. Помощницы. Я в столицу ненадолго.
Женщина с завистью глянула на парня, который так искренне и тепло говорил о своей семье, что сомнений не возникало – семья была самым главным в его жизни. Так бывает, что беды только сплачивают семьи, открывая в каждом удивительную духовность и самопожертвование. Впрочем, к столице это не относится. Большие города отчего-то иначе влияют на своих жителей, которые чаще живут рядом, чем вместе. Деньги ли становятся главным в людском муравейнике, или стремление подняться на вершину пирамиды, потешив свое эго, возможно, что-то еще – но жизнь в больших городах меняет человека. Приезжие собираются в группы по религиозным или национальным признакам, подростки сбиваются в стайки «безбашенных адреналинщиков» или «экстремалов паркура», тридцатилетние объединяются в клубы футбольных или хоккейных фанатов, любителей рыбалки или компьютерных игр, а преодолевшие полтинник, уединяются в общества нумизматов или огородников. Семья перестала быть главной, ради нее все реже жертвуют карьерой и личными интересами. Более того, все чаще интересы появляются вне семьи. Одна надежда на нашу генную память, что хранит традиции предков.