Казак Евстигней (Венкстерн) - страница 7
Пугачев снял с головы шапку и поклонился на все стороны поясным поклоном.
Казаки отвечали ему дружными криками восторга, и, когда он со своей свитой, повернув коней, поскакал вдоль по улице к крепостным воротам, толпа бросилась за ним, и долго еще, когда исчезали в степи уже ставшие маленькими точками всадники, слышались все те же ликующие, радостные крики казаков, почуявших в своих руках давно желанную вольность.
Вечером в избе у Ваньки собрались на совет войсковые казаки; их было человек пять. Еще недавно в глазах коменданта именно они были последними самыми презренными людьми. Все пятеро — голь перекатная, недовольные порядками, не страшившиеся начальства, ловкие и решительные. Почти у каждого из них была в прошлом мрачная кровавая история. У кого засеченный насмерть отец, у кого увезенная силой жена, у кого и до сих пор следы рубцов на теле красноречиво говорили о жестокостях, которым они подвергались.
В Ванькиной дымной черной избе в этот вечер царило необычное оживление. Сам хозяин за эти двое суток, казалось, как-то вырос и возмужал. Его красивое лицо с огромными блестящими черными глазами было полно энергии. Ему по-детски хотелось радоваться и веселиться, но он старательно напускал на себя важность, приличествующую его новой роли. Пугачев, не имевший возможности оставить кого-нибудь из своих людей, поручил ему управление мятежной крепостью.
Ради праздника покосившийся стол был накрыт пестрой вышитой скатертью. Жена Ваньки, веселая, круглолицая красавица Феня, подавала гостям убогую закуску и вино. Вокруг стола сидели казаки и держали свой военный совет.
Пугачевым велась такая война, при которой только что взятая крепость не могла и пяти дней считать себя в безопасности.
По необозримым степям, по дорогам и рекам двигались его партизанские отряды, часто без определенного плана, всегда без связи друг с другом. Войска правительства тоже разбивались на отряды и, увлеченные преследованием или бегством от врага, появлялись неожиданно под стенами той или иной крепости. Уследить за этим движением не было возможности. Надо было быть ежеминутно готовыми к отпору.
Об обороне-то и собрались потолковать казаки. Сразу разгорелся спор.
Казак Донька, самый молодой и потому самый горячий из присутствующих, требовал в виде первой меры уничтожения тех лиц в крепости, которых можно было подозревать в недоброжелательстве или в равнодушии к общему делу. Он нашел горячую поддержку в старом Степане, носившем название «Меченого». Это название было дано ему за изуродованное шрамом лицо. О происхождении этого шрама, лишившего его одного глаза, легко было догадаться. Это была одна из тех жестоких отметок, которые угнетатели казаков оставляли на теле своих строптивых рабов.