В столовой мы были одни, пока не вошел молчаливый слуга с огромным количеством вин и блюд, и Тэйт без лишних слов приступил к жадному их поглощению. Он объяснил, что миссис Тэйт сейчас в отъезде, но она обязательно понравилась бы мне. Его едва ли интересовало, по вкусу ли мне пришлась еда. Время от времени он подкармливал голубых персидских котят, которые увивались вокруг его стула. Покончив с огромным куском сыра и выпив еще два бокала вина, он впервые поднял глаза от тарелки, зажег огромную, толстую сигарету и поднялся со стула, тем самым переместив на ноги весь свой огромный вес.
«Теперь самое время, – констатировал он. – Я покажу Вам мою пациентку. Пойдемте. В половине первого начинается общий прием, и иногда они там скапливаются десятками. На осмотр мне требуется ровно минута и еще полминуты, чтобы сообщить каждому, что у него не так. Но и это отнимает время».
Он бросил домашний халат на кресло и облачится в плотное твидовое пальто. Снаружи ждал экипаж, в котором мы провели около пяти минут, сворачивая на разные улицы, пока наконец не достигли внушительных размеров дома.
Через минуту нас уже встречала женщина сорока лет, пребывавшая, как казалось, в отличном самочувствии. Тэйт бегло представил меня американским другом и хирургом. «Как у Вас дела?» – проговорил он басом.
«О, замечательно!» – ответила она.
«Жалобы?»
«Только из фистулы постоянно что-то сочится. Но это, конечно, мелочь по сравнению с тем, что я выстрадала». Она посмотрела на Тэйта восторженным взглядом чудом спасенной пациентки. Тэйт попросил ее показать послеоперационные швы. Робко глядя на меня, она разделась, Тэйт же продолжал вводить меня в курс дела: «Пациентка попала ко мне с сильными болями в правом боку и подвижной опухолью над правой почкой. Могло быть три возможных диагноза: блуждающая почка, опухоль поджелудочной железы или желчнокаменная болезнь, отягощенная опухолью желчного пузыря. Двадцать третьего августа я сделал разрез длиной 4 дюйма и обнаружил камни в желчном пузыре. Через иглу я откачал оттуда 10 унций скопившейся желчи, потом вскрыл сам пузырь и увидел несколько крупных камней. Должно быть, один из них раскрошился, прежде чем я успел его извлечь. Затем я вывел края желчного пузыря наружу в верхней части разреза. Через четыре недели пациентка уже полностью пришла в себя. Боли, как вы видите, ее больше не мучают». Резким рывком Тэйт сорвал пластырь, который удерживал на ране повязку. В ту же секунду я увидел на животе пациентки затянувшийся шрам, на вершине которого было маленькое отверстие с воспаленными краями. Из него каплями сочилась желчь. «Удивительный свищ, – сказал Тэйт. – Некоторое количество желчи выходит оттуда. Но основная часть все же идет естественным путем.