Касуко и Хоуп взялись за составление текста. Хоуп вписала в него несколько забавных словечек, сделала селфи без шлема и вывесила объявление на сайте, занимавшемся краудфандингом.
Невзирая на попытки Джоша воззвать к ее здравомыслию, Хоуп повела свое войско в церковь Святого Сердца на воскресную мессу.
Джош, Люк и Касуко долго пихались, стараясь занять место в заднем ряду. Хоуп, догадываясь об их намерении при первой же возможности смыться, уселась у самой кафедры, с которой читал проповедь брат Себастьян, замещавший кюре, свалившегося с гриппом.
Когда он возвестил, что святой отец прикован к постели жестокой горячкой, Хоуп закусила губу, чтобы не рассмеяться.
Последовали песнопения, присутствующих призвали сплотиться для совместной молитвы, после чего брат Себастьян напомнил собравшимся об их обязанностях «во имя Отца, Сына и Святого Духа». Затем речь зашла о воскрешении и грехах, требующих покаяния.
В разгар вдохновенной тирады брата Себастьяна – чтобы посеять чувство вины в душах изрядного количества людей, ему требовались объемистые легкие, – Хоуп подняла руку, показав, что хочет задать вопрос.
Брат Себастьян изумился: впервые кто-то из добрых христиан осмеливался перебить его во время мессы.
– Да, сестра моя? – молвил он, преисполненный снисхождения.
– Брат мой, простите, что прервала вас, но если вы и вправду поддерживаете связь с Отцом нашим на небесах, то, может быть, предложите Ему снова спуститься к нам и исправить грандиозный бардак, который Он нам оставил? Вот уже два тысячелетия Он живет себе припеваючи, хотя дело Его было далеко до завершения, когда Он ушел на покой. Тут и войны, и голод, и природные катаклизмы, и опасные сумасшедшие, – поверьте, среди верующих их легион. Мило, конечно, клеймить нас и осуждать за грехи, но честнее было бы заглянуть в суть дела. Бог добр? Бог справедлив? Настолько добр и справедлив, что половина Его учеников убивают друг друга во имя Его? Не спросите ли у вашего Отца небесного, откуда у детей или у девушек моего возраста берется опухоль мозга? Слишком просто твердить, что у Него свои резоны и что нам, убогим, их не понять. Это не важно, говорите? Нет, важно, и даже очень! – Хоуп все сильнее распалялась. – Какие оправдания есть у смерти, когда человек не успел пожить? Ваши боги пьянствуют у себя на Олимпе, утоляя жажду нашей кровью. Так что передайте от меня нашему небесному Отцу, что я поверю в Него тогда, когда Он поверит в меня. Аминь!
Отец Себастьян лишился дара речи, его паства тоже. В глубине церкви раздались робкие аплодисменты: Касуко хлопала в ладоши под укоризненным взглядом Люка. Хоуп встала со скамьи и вышла с гордо поднятой головой.