– Согласен.
– Понимаешь, милый Джош, при любом несчастье наступает момент, когда на первое место встает достоинство. Я слишком зла на Барта и не допущу, чтобы ему придавали больше значения, чем мне.
– Я понимаю.
– Прекрати повторять за мной, а то как бы я не решила, что рак мозга – заразная болезнь… Я говорила важные вещи про несчастье и достоинство. Предлагаю обойтись без милой чепухи насчет того, что жить надо каждый день на всю катушку, ведь никогда не знаешь, сколько времени тебе осталось: я-то знаю, с точностью до двух-трех недель. Когда тело сдает позиции, все резко меняется. В гробу я видала всех этих наставников, которые учат примиряться с нашей кармой! Никакого уважения к Барту – ни сейчас, ни тем более потом. Долой помпезность, она ничуть не интересна. зачем прославлять мертвецов? Жизнь – вот что надо прославлять. На этом я, пожалуй, остановлюсь, но наши краткосрочные планы крайне просты. Ты отвезешь меня к нам домой, и мы станем готовить разные простые блюда – вернее, это будет твоей обязанностью, про мои кулинарные таланты ты все знаешь. Станем гулять, когда я не буду чувствовать себя слишком усталой, а главное – главное! – мы не будем замечать Барта. Это будет моей победой.
– Мы сделаем все, что ты захочешь.
– Об этом я тебе и толкую, милый Джош: конец химиотерапии, облучениям, всему тому, от чего я еще сильнее заболеваю, всему тому, что радует Барта. Если он очень распалится, пусть берет меня стоя, а не лежа. Ясно?
– Нет.
– Как это нет?
– Думала, меня легко заманить в ловушку? Если бы я повторил за тобой, что мне все ясно, ты бы опять сказала, что у меня рак мозга.
Хоуп собрала все силы, обхватила его за голову и страстно поцеловала.
* * *
Хоуп выписали из больницы в субботу. Сэм, примчавшийся на следующий день после «концерта» (упоминать о приступе разрешалось только такими словами), прибег к своей власти медика и настоял, чтобы его дочь восстанавливала силы на дому. Он сам подписал документ о выписке, после чего Джош увез ее домой в машине «скорой помощи». Через десять дней после «концерта» она стала вставать с постели, через двенадцать начала краситься; на пятнадцатый день она оделась и, так как это было воскресенье, прогулялась в окружении родных по рядам блошиного рынка. День выдался чудесный.
Сэм и Амелия сняли квартирку в городе. Сэм сетовал, что квартира тесная, а соседи шумные. При этом сам этот деликатный человек превратился в настоящего буяна. Правда, каждый раз, когда он выходил из себя, Хоуп как будто становилось лучше.
Как-то вечером она пригласила его поужинать вдвоем – только отец и дочь.