Он подошел к принцессе и — обалдел. Не то что не сказал, но впервые даже в мыслях не повторил свою пошловатую присказку: «Мой любимый размер», которая нравилась друзьям и прямо-таки бесила его бикс, то есть подружек. Потому что в лице девушки, ее теле, едва прикрытом фиолетовой туникой, скрывалось столько нежности и силы, что Максиму перехватило дыхание. Смоляные волосы принцессы, мокрые и растрепанные, не утратили свой блеск, а весь этот полуэротический слайд завершала грудь, невинно выткнувшаяся из-под разорванной ткани. Конечно же, ослепительно белая и, конечно же, высокая.
— Обмороки у Её Высочества длятся не меньше пятнадцати минут, — важно заявил Магг и, оглянувшись, начал вопросительную тираду: — А где же благородный рыцарь, который…
И впрямь — физкультурник исчез.
«Парень режим соблюдает, — подумал Максим. — Сначала зарядка, потом купание в море. А теперь на полдник побежал. Стакан кефира — залог здоровья».
— Мавр сделал свое дело… Я, впрочем, тоже, — он присел на свободный лежак, стал надевать промокшие кроссовки — А что ты там трепался о магии, приятель? Белая, черная… Какой ты в хрена маг, если даже плавать не умеешь? Ну, не умеешь, так магию свою бы применил. Задул бы этот шторм как свечку.
Максим вдруг понял, что седой двойник великого отца мирового марксизма вовсе не собирается вознаградить его труды и страдания несколькими «зелененькими», и разозлился. За что он в конце сентября, черт побери, в штормовое море сигал?! Девица, конечно, хороша, но слугу или кто он там переводчик? — могла и потолковее подобрать. Да и вообще: какая нормальная принцесса припрется отдыхать в Крым, когда тут, неровен час, тоже постреливать начнут. Треплется седой…
Магг Белый гордо выпрямился, глаза его сверкнули.
— Да как ты смеешь, туземец, — сварливо начал он.
— Трижды оскорбить меня, самого высокородного и ученого, самого искусного в своем искусстве…
— Ну, ну, — сказал Максим, доставая пачку «Магны».
— Господина иностранца обидели. Подождите, мироеды и кровопийцы, как вас раньше у нас называли, то ли еще будет.
У Магга, очевидно, появилась какая-то очень ценная для него мысль, так как выражение его лица мгновенно изменилось. Речь — тоже.
— Забудем обиды, благородный рыцарь. Ты не можешь уйти, не будучи представленным принцессе.
— Ну, какой я тебе рыцарь, — засмеялся Максим. — И вообще — что за средневековье? Не пойму, что за страна у вас странная.
— Нет, нет, — горячо возразил Магг. — Ты спас мою повелительницу и автоматически стал рыцарем. Нужно только тебе новое имя.
— Глупости какие. Мне дали имя двадцать три года назад.