– Нет, ты выслушай, Света. Почему ты смеешься вместе с этими подонками? Почему? Одобрение для них, как вода для сорняка. Сорняк неприхотлив. Десять раз обойдет его стороной дождик – ничего, достаточно нескольких капель влаги, случайной, и сорняк буйно потянется к небу, давя вокруг себя полезные, но более прихотливые растения. С этими мальчиками – то же самое. Десять раз они встретят отпор своему хамству – ничего, стерпят. Зато один раз кому–то понравилось, кто–то одобрил, оценил их мнимые достоинства, все – победа, торжество, признание! Тем самым, Света, ты оказала им плохую услугу. Ты, сама не сознавая, явилась тем спасительным дождиком, который удобрил и укрепил их стремление к разгулу, создал иллюзию вседозволенности хамства.
Света Дорошевич холодно смерила его с ног до головы, потрогала быстрой ручкой его лоб.
– Господи, с кем я связалась. Да сколько тебе лет? А выглядишь ты, мой друг, таким упоительно молодым.
– При чем тут возраст?
– Мне скучно, милый. Я хочу домой.
– Разве мы не пойдем в парк?
– Нет, не пойдем.
– Почему?
– В парке ты замучаешь меня до смерти прописными истинами. Я потеряю голову и натворю глупостей.
– Каких глупостей?
– Отдамся чувственному порыву. А куда мы денем ребенка?
– Да, – сказал Миша Кремнев, – это финиш. Ты что, издеваешься надо мной?! Ты что, думаешь, я придурок? Светка!.. Оставь свои дикие шутки, оставь. Зачем ты так? Тебе это не идет. Ты не такая.
– Такая. Именно такая, милый. Я не боюсь слов, не боюсь смеха и двусмысленностей и не падаю в обморок, когда вижу, как резвятся взбалмошные дети… Что касается благополучных папенькиных сынков, которые кичатся своей нравственностью и своим умом, суют их под нос бедным девушкам, как паспорт, – с такими мне не по пути. Заруби себе на носу, милый! Не! – по! – пу! – ти!
Михаил оторопел и не успел удержать ее. Светка крутнулась на каблучках и припустила вдоль газона. Не бежать же за ней? Он побежал. Он догнал ее.
– Скажи, что с тобой, Светка? Что я тебе сделал?!
Бледный, с вытаращенными глазами, с выражением лица одновременно решительным и жалким, он не вызвал у Светки сочувствия.
– Отпусти! С ума сошел? Больно же. Отстань от меня, Мишка! Ты мне надоел своими лекциями и нытьем. Ты меня любишь? – передразнила она, высовывая язык. – Обожаю! Отстань, я иду домой.
– Света, прости меня!
– Вот, пожалуйста. Где твоя гордость, дружок? Хочешь хороший совет? Никогда не унижайся перед девчонками, не проси прощенья. Понял? Будь мужествен и смел. Я понимаю, тебе нечем гордиться, а ты делай вид, будто есть чем.
– У меня нет гордости, Светлана. Была раньше, а теперь нет.