– Спину ломит.
– Сюда я вам не привезу. Нет распоряжения врача.
– Aral Вам обязательно нужна бумага. Вы разве не видите, в каком я нахожусь состоянии.
– Сами виноваты. Зачем безобразничали с утра. Пожилой человек…
– Отдайте ему мою кашу, – сказал Афиноген, – а я пойду в столовую.
Кисунов обиделся чуть ли не до слез. Он вылез из постели, накинул халат и отправился завтракать.
– Удивительный человек. – Капитолина Васильевна приглашала Афиногена разделить ее необычайное удивление. – Несчастная его жена, которая с ним живет. Все ему не так, не по нему. Уродился же такой.
– Он больной, – возразил Афиноген, – поэтому и капризничает.
– Какой он больной! Давно здоровый. А выписать нельзя, пока сам не попросится. Все боятся его жалоб. Жалобами замучает. Потом три месяца придется его жалобы разбирать.
Она удалилась, горестно вздыхая и продолжая удивляться разнообразию человеческих характеров.
Афиноген проглотил несколько ложек каши, залпом отпил полстакана несладкого желтого чая, похожего на крапивный отвар, и быстро составил посуду на тумбочку. Развернул сверток, принесенный Фролкиным, и присвистнул. Брюки Семен притащил те, которые он приготовил нести в химчистку. Они валялись на виду, на стуле, и, конечно, Семен схватил именно их, решив, что для больницы лучше и не надо. Рубашка, правда, приличная, но тоже помятая – пол ей, что ли, Семен успел подмести? – и без двух пуговиц внизу. Это ничего, заправить в брюки, и ладно. Афиноген начал, сидя в постели, натягивать штаны и тут только заметил, что Фролкин не захватил ремень. Вдобавок, пуговицы брюк не застегивались, мешала пухлая повязка.
Афиноген завернул рубашку в газету, укрылся одеялом и стал ждать. В десять должен быть врачебный обход, смываться до десяти не имело смысла.
Вернулись Грища Воскобойник и Кисунов.
– Опять гречку давали, – сообщил Григорий, – надоело. Зато салатик ничего был, помидорчики, лучок. Я три тарелки навернул. Мне Дуська с кухни дала, хорошая девка. Может, мне приударить за ней. Как считаешь, Вагран Осипович?
Тот развернул «Известия» и начал читать колонку объявлений. Воскобойник, как всегда растроганный бесплатным завтраком и перспективой вскоре так же бесплатно пообедать, был оживлен и склонен к умствованию.
– Нет, что ни говори, тут жить можно. Питание, телевизор, опять же уход. А зарплата идет. Вроде как мы за границей в командировке. Там, я слышал, зарплату прямо на книжку переводят. Там год отбарабанил, приезжаешь – пожалуйте ваши тыщи получите в сохранности. Ты не был за границей, Гена?
– Нет, не был.