«Таня, – шепчу ей изо всех сил, – кто тебя хотел утопить? Кто? Никто не хотел. Напрасно ты так, напрасно». И заплакала я сильно, так давно не плакала. Даже всхлипы я стала издавать, хотя и крепилась. Таня прислушалась, хмыкнула и сказала: «Не плачьте, тетя Ксана. Я вас не стесню. Поживу немного и скорее всего уеду. А пока буду вам помогать». – «Куда уедешь?» – «Куда нибудь уеду. Мало ли». – «Если ты уедешь, меня Михаил Алексеевич прибьет». Она засмеялась, как–то холодно, не по–девчоночьи. «Не заметила, что он такой свирепый. По–моему, он как раз добрый дядька. Ну ладно, посмотрим».
Посмотрели – стали жить втроем. Самое главное, Михаил Алексеевич бесповоротно переменился в какую– то диковинную сторону. Он сделался как будто поменьше ростом и слегка умишком пошатнулся. Очень много хохотал, да громко. Но все невпопад. Но это по– первой, потом все успокоились, попривыкли и зажили, представь себе, складно, как в теремке. Сначала меня было /Миша задвинул, будто я и не жена ему, а служанка для Тани, которую он специально ей приглядел и выбрал. Можно было и так понять, что если Тане служанка не занравптся, то он быстренько найдет ей другую, порасторопней, а меня запросто турнет из дома. «Пусть тешится, пусть, – думала я, – мы ко всему привыкли. Это не самое горькое. Побуду и служанкой, раз женой и матерью не сумела». Однако Таня вскорости разобрала его манеру и извлекла меня из низкого положения. Для этого ей понадобилось всего–навсего один раз сказать мужу: «Михаил Алексеевич, мне не нравится тон, которым вы разговариваете с тетей Кса– ной!» Вполне оказалось достаточно. Миша, правда, вечером в постели посмотрел на меня индюком: «Что ты ей жалуешься? Ты ее настраиваешь против меня! Ты ничего не понимаешь…» Все. С тех пор каждое мое слово в доме воспринимается с уважением, а просьбы сразу выполняются. Господи, да я никогда так не жила. Прямо как королева.
Главная в семье у нас Таня, теперь фамилия ее Морозова. Нам с Мишей другой раз представляется, что это не мы ее, а она нас перевела к себе в семью на воспитание.
Она никогда не сделает никакой глупости, какие мы, бабы, себе позволяем. И жалко ее бывает, чуть не плачу. Она и комсомольский секретарь в школе, она и музыкальную группу ведет, и то, и се….Ухажеры ей звонят, кавалеры на дом прибегают – куда там. «Кса– на Анатольевна, мне мальчик звонит?» – «Да, Таню– ша». – «Передайте ему, что меня нет дома». – «Хорошо, Танечка». И весь сказ. «Тетя Ксана, у вас нет Платона?» – «Кого?» – «Философа Платона. Беседы». – «Кажется нет, Танечка». – «По какому же принципу вы подбирали библиотеку, – с раздражением, – лишь бы книг побольше?» – «Это Миша, не я». – «Михаил Алексеевич в отношении книг для своего возраста поразительно неразборчив».