За невероятно тяжёлой дверью взгляду Корры предстал знакомый вид огромного кабинета — танцевать можно. Она всегда недоумевала: зачем столько места? Что здесь делает Первый Советник, когда остаётся один? Включает модную музыку и выплясывает по кругу? Вряд ли. Длинный стол для совещаний, за ним — личный письменный стол. Пока Корра доковыляла до него на внезапно одеревеневших ногах, прошла, казалось, вечность. В пустую голову внезапно хлынула сотня мыслей сразу. И страхов. Что если поймают? Что, если…
— Что. Ты. Себе. Позволяешь.
Голос она узнала сразу. Только прозвучал он градусов на десять холоднее, чем обычно. Рука девушки зависла в сантиметре от стопки документов, а её сердце остановилось. Оно замерло буквально — ей вдруг стало плохо. Сачч. Он сидел в кресле, полностью скрытый тенью, которую отбрасывала огромная штора: от пола до потолка. Если бы Корра удосужилась осмотреть кабинет перед тем, как войти, то могла бы заметить. Но в её голову не пришло таких мыслей.
Их глаза встретились. Корра подавила порыв броситься бежать — бессмысленно, она не сомневалась: он поймает. Как-то раз Корре довелось присутствовать на показательной тренировке Службы охраны на заднем дворе Тёмного дома. Сачч бегал, дрался и стрелял на грани фантастики. В тот день она влюбилась в него. Дура, дура, дура.
— Сачч.
— Корра.
Её тело покрылось липким потом, глаза затравленно смотрели, как он встал и пересёк кабинет. На секунду мелькнула дурацкая мысль: ударит, настолько опасно заблестели фиолетовые с серебром глаза. Его челюсть немного выдвинулась вперёд, и Корра ошеломлённо поняла, что он был по-настоящему зол. До этого она и не знала, что этот человек способен злиться по-настоящему. Про таких людей, как Сачч, говорят: у них просто нет эмоций.
Высокая, очень подтянутая, худощавая фигура затянута в ослепительно-чёрный костюм. На фоне роскошной глянцевой ткани пиджака белизна манжетов обжигает взгляд. Стильно, растерянно заметила про себя Корра, даже пребывая в ужасе — а может, её мозг как раз пытался спастись от этого ужаса таким нехитрым способом.
Сачч выглядел всегда идеально, не зря многие журналистки «тайно» сходили по нему с ума, ибо, разумеется, Корра не была одинока в этой нелепой влюблённости. Все в него были «тайно» влюблены. О чём, естественно, все знали. И прежде всего, сам начальник охраны. «Самодовольный придурок», — подумала про себя Корра, снова пытаясь как-то нивелировать страх.
Она не подняла головы, когда он остановился на расстоянии чуть меньше вытянутой руки: было очень страшно. Возможно, непосвящённый бы не понял этот страх, но Корру подводило то, что она знала намного больше среднего жителя планеты. И в том числе она знала, какие у Сачча полномочия и возможности.