Лужица зловещего кровавого оттенка навела всех на неприятную мысль.
— Дурная примета! — сказал Четвертак.
— О боги, будьте к нам милостивы, — шепнул кто-то испуганно.
— Хватит, господа, спорить попусту. Датский конунг приказал сегодня к обеду привезти выкуп, иначе разграбит и сожжет город, и лучший мужей перебьет, а наших жен и дочерей заберет себе в наложницы и служанки. Поэтому нельзя тянуть — идите, собирайте выкуп! — жестко приказал Доброжир.
Он не имел права приказывать старшинам, словене свободный народ, но никто ему не возразил, все понимали, что сейчас Доброжир был прав.
А что потом скажет князь? Так перед ним будет отвечать Доброжир. Не стоило давать повода вставать на правеж рядом с ним.
Старшины с вздохом поднялись, чтобы уйти.
— Обождите. Есть еще одно дело, — сказал Доброжир.
Старшины остановились.
— Какое дело? — спросил Лисий хвост.
Доброжир бросил опасливый взгляд в окно и предложил:
— Садитесь ближе.
Когда старшины сели рядом, тихо сообщил:
— Я слышал, что говорили о своих планах даны.
— И какие у них планы? — вполголоса спросил Лисий хвост.
Старшины насторожились.
— Получив выкуп, даны не намерены уйти. Их конунг хочет остаться у нас князем, — сказал Доброжир.
— Но у нас есть свой князь, — с возмущением проговорил Громыхало
— Есть, — кивнули головами другие старшины.
— Был, — уточнил Доброжир.
— Что ты этим хочешь сказать? спросил Лисий хвост.
— Я вот подумал, — если даны здесь, то где князь Буревой? Где он? Почему он не вернулся в город и не защитил нас? Может, даны его войско разбили? А его убили? — сказал Доброжир.
В комнате повисло молчание. Через минуту Лисий хвост проговорил:
— Ты, Доброжир, сказал страшные слова. Буревой — словенский князь по роду. Он такой же, как мы. Словенское племя дало власть над собой ему. Наши князья никогда нас не притесняли, и все, что они делали, они делали ради нашего племени. Наши князья всегда побеждали в битвах. Благодаря этому наше племя поднялось над другими племенами. Многие платят нам дань. Наши купцы свободно ходят по рекам, даже до греков, продают наши товары. Поэтому мы богаты.
— Это так! — горделиво кивнули головами старшины.
— Теперь словенский князь потерпел поражение, что неслыханно, а над нами желает сесть князем чужеземец. Я спрашиваю, старшины: будет ли чужеземец по крови и по духу заботиться о словенском племени, как о своем?
— Не будет! — крикнул Крив.
— Несомненно чужеземец будет заботиться о себе и своих людях, а нас притеснять, — сказал Громыхало.
— Пока не разорит нас и не отдаст все наше добро своим, — сказал Четвертак.