— Все это так. И будет ли так или нет — неизвестно. Но сейчас опасность нависла над нашими головами — если мы не дадим им выкуп, то они грозятся убить нас, — сказал Доброжир.
— Лучше расстаться с добром, чем с жизнью, — согласился Лисий хвост.
Доброжир продолжил:
— Живот дороже золота. Поэтому я говорю, что надо сохранить свои жизни. А пока ничего не ясно с нашим князем, надо данам угождать. Если их конунг хочет остаться нашим князем, то он должен будет с нами дружить. Он покорил наш город, но как он будет заставлять другие города и племена платить ему дань? У него сил мало.
Громыхало кивнул головой.
— Без нашей помощи им никак!
Доброжир хитро улыбнулся.
— Так что потом, если сохраним свои жизни, наше добро вернется сторицей. А пока надо потерпеть — сейчас надо, чтобы у них прошла первая злоба. А там дальше видно будет. Может, их конунга убьют в какой битве. Наш народ яростен в битвах. Вон у Буревого было четыре сына, — остался только один, и то, только по малолетству.
— Над словенскими князьями висит проклятие богов, — сказал Громыхало.
— Надо делить доли по слободам, — сказал Лисий хвост.
— Мирин! — поманил Доброжир писца. Тот высунул голову из комнаты. Он хорошо слышал разговор старшин, но не обеспокоился, — если по горячке даны не убьют его, то им не обойтись без человека, знающего городские дела.
— А ну-ка, писец, распредели-ка доли выкупа по слободам, — сказал Доброжир.
Мирин подал ему приготовленный список.
— Список готов. Не угодно ли будет господам старшинам утвердить список.
Доброжир одобрительно кхекнул.
— Однако, Мирин, шустер же ты...
Взял список, пробежался по нему глазами, вернул Мирину и приказал:
— Зачитай-ка вслух свой список, чтобы все знали.
Мирин взял список, поднес к окну и начал монотонно читать.
Слушая его, старшины морщились, вздыхали, однако никто перечить не стал — не слишком велика дань, да и Мирин распределил доли справедливо — по дымам. Против этого не попрешь.
Заметив, что даны начали приходить в себя после ночной попойки, засуетились и слуги. Быстро убрали остатки вчерашней еды, грязную посуду. Принесли новую посуду и пищу и начали расставлять на столах.
Один из слуг стал прислуживать конунгу: налил в кубок вина и поставил перед ним жареного рябчика. Рядом блюда с жареным гусем. Второй слуга занялся Харальдом.
Выпив и закусив, Харальд обратил внимание, что женщин среди слуг не было видно.
— А где бабы? — бросил он через плечо слуге.
Слуга вежливо поклонился.
— Мне это неведомо.
— А кому ведомо? — зло спросил Харальд.
Слуга поклонился.
— Всеми делами во дворце распоряжается ключница.