– А сейчас ты о ком думаешь, Элайза? – тихо спросил Филипп.
Она вопросительно смотрела на него, ее мысли путались, а тело уже было готово подчиниться ему.
– О ком ты думаешь ночами, оставшись одна в комнате, Элайза? – спросил Ла Вей. – Я скажу тебе, о ком думаю я. Я лежу без сна и думаю о том, как бы мне хотелось сделать это… – Его пальцы осторожно пробежали по округлостям ее груди, прикрытых муслиновым лифом платья. – Потому что у тебя такая чудесная, налитая грудь… – В подтверждение своих слов он еще раз обвел ее грудь руками, а затем, остановившись, слегка приподнял. – А потом я думаю о том, что твои соски похожи на маленькие малинки и мне хотелось бы пососать их, поиграть с ними языком.
– Это… – Она с трудом сглотнула. – Какая-то сказка на ночь. Совсем не в духе Эзопа.
– А потом я бы хотел сделать еще и вот это… – прошептал Филипп ей прямо в ухо. Его язык толкнулся в ухо, обвел его контуры – медленно, ловко, умело и так греховно, что Элайза тихонько застонала. Тогда он слегка сжал ее соски и с усилием провел по ним большими пальцами. – Они станут твердыми, как маленькие камушки, а твое лоно увлажнится. Для меня. Оно ведь уже увлажнилось, да, Элайза? – шепотом спросил он.
– Ах! – Из груди Элайзы вырвался красноречивый возглас.
Это и было ответом, которого ждал Ла Вей.
Либо она – распутница, либо он – грозный соблазнитель, куда более опытный, чем она могла предположить. Хотя, возможно, и то, и другое. Ла Вей знает, чего хочет и как это получить, а она, судя по всему, далеко не самая недоступная особа, которую он когда-либо хотел.
Останавливаться теперь уже слишком поздно, каждая унция крови в ее теле, похоже, устремилась к лону. Элайза вся пылала, изнывая под его ласками.
Ла Вей с шокирующей готовностью расстегнул панталоны и, подцепив рукой ее бедро, прижался к ней. Элайза ошеломленно вскрикнула. Его горячая твердая плоть вжималась в нее и была для нее мучительно желанной.
– И еще я думаю о том… – продолжал Филипп, хотя его дыхание становилось все более прерывистым, – каково это – войти в тебя? – Его бедра толкнулись вперед, а плоть ласково скользнула по ее влажному лону. Пытка для него… пытка для нее… Из груди Элайзы вырвался низкий животный стон – стон удовольствия и мольбы. – Как чудесно это может быть! Но сейчас мы просто помучаем друг друга, потому что когда ты меня захочешь, ты сама придешь ко мне.
– Я не приду, – прошептала Элайза.
Его естество вновь скользнуло вдоль ее лона. Элайза припала к нему, ее колени дрожали, все ее тело напряглось от страсти.
– Придешь, – шепотом пообещал Филипп.