Здесь враги народа пытались сохранить последыша самодержавия. Они надеялись с помощью соглашателей влезть вновь на спину трудящихся, реставрировать — подновить трон самодержавия и посадить на него Николая Романова, как своего ставленника, как верного защитника буржуазии и помещиков.
4 августа 1917 года специальный поезд, сопровождаемый двумя членами Временного правительства, с особым отрядом охраны, привез царскую семью и всю их челядь в Тюмень, откуда пароход доставил их в Тобольск.
В октябрьские дни 1917 года низвержение еще одного самодержавия, самодержавия буржуазии, естественно, отвлекло внимание от личности самодержца, низвергнутого в февральские дни. В тобольской глуши жил он со своей семьей, тая чувство мести к рабочим и крестьянам России, разрушившим старый строй произвола и рабства, лелея надежду вновь его восстановить.
Но уже в начале зимы 1917 года в столичной, преимущественно буржуазной печати начали появляться материалы о жизни Романовых в Тобольске и о концентрации вокруг них контрреволюционных элементов.
Ряд провокационных сообщений о бегстве и о похищении бывшего царя заставил насторожиться Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет, местные советы и особенно Уральский Областной Совет. Отрывочные сведения, доходившие из глуши Тобольска, заставляли думать, что как русские, так и, главным образом, заграничные контрреволюционные круги подготовляют бегство Николая Романова и его семьи, надеясь на реставрацию его кровавой власти с помощью европейских коронованных родственников и сторонников старого режима.
Между прочим, ко времени перевода семьи Романовых в Тобольске оказался известный черносотенец — епископ Гермоген. И он начал здесь свою работу по подготовке новой смуты вокруг бывшего царя.
«Известия ВЦИК» в свое время сообщали о работе епископа Гермогена следующее:
«Притихший было в первые месяцы революции, этот иезуит вновь принялся за свою черную работу. Гермоген устроился в Тобольске, где он поставил себе целью очистить город от распутинско-варнавинского духа».
Однако он и не думал этой очисткой заниматься, а все время вел с Петроградом какие-то переговоры. Вполне возможно, что в результате этих переговоров царская семья была водворена именно в Тобольск.
Тобольскому Совету совместное жительство таких двух особ, как Николай и Гермоген, казалось недопустимым, и им были предприняты меры к переводу последнего из Тобольска. Это ни к чему не привело. На все запросы получался категорический ответ: «нельзя». Тогда был установлен надзор за сношениями между домом «Свободы», где сидели Романовы, и архиерейским. Но паутина была так тонка, что обнаружить ее не представлялось возможным. А тем временем шла какая-то игра. Неизвестными корреспондентами посылались в столичные газеты ложные сообщения о положении семьи Романовых, о побеге Николая и т. д.