Николай поднялся с кресла, полагая, что тема исчерпана. Но нет, Ридан «разговорился», как это нередко с ним случалось.
— И еще одну ошибку вашу я хотел бы подчеркнуть, Николай Арсентьевич. Ну как это вы могли подумать, что целью моей многолетней работы были «лучи смерти»! Говоря откровенно, этим подозрением вы… могли бы обидеть меня, если бы я не знал вас, и не был уверен, что это именно ошибка, хотя и очень… досадная. Принципиальное заблуждение, к сожалению, весьма распространенное в наше время! Мы не имеем морального права поддаваться этому психозу и подчинять нашу науку идеям уничтожения и разрушения. «Лучи жизни» — в самом широком смысле этого термина как символа созидания и прогресса науки — вот что нам нужно искать, чтобы быть сильными и непобедимыми в любой схватке! Это кажется парадоксом, но рассудите сами… Мы изучаем атом, выводим новые сорта растений и породы животных, исследуем причины полярных сияний и солнечных пятен — все это не для уничтожения, а для созидания, для процветания человечества. Но все может служить и целям войны. И чем больше мы изучаем и знаем, то есть чем сильнее наша наука, тем крепче наша военная мощь. Пример так недалек! Мы с вами создавали «ГЧ» совсем не для военных целей. Вы решали важную физическую проблему, я — не менее назревшую биологическую. В результате мы получили аппарат, наполненный самыми созидательными, самыми жизнетворными перспективами. С помощью «ГЧ» мы победим смерть, по крайней мере в тех случаях, когда она преждевременно врывается в организм, еще способный жить, уничтожим опасность болезней, будем устранять природные дефекты организма, сделаем человека более долговечным… И это только немногое из того, что уже сейчас не подлежит для меня сомнению. Когда я думаю о перспективах, немного более отдаленных, у меня голова кружится, Николай Арсентьевич… А вот сейчас, — смотрите, что произошло! — нам срочно понадобился хороший козырь против сильной карты врага. Что ж, долго ли мы искали его? Он оказался у нас в руках! Нужно было только выбрать его среди других карт. И так будет всегда, если мы не станем отвлекаться от наших прямых задач, от нашего долга — овладевать природой, познавать ее законы, ее язык, ее так называемые «тайны», о которых она сама напоминает нам на каждом шагу… Их так много!..
С минуту Ридан молчал, устремив взгляд куда-то далеко, поверх Николая, очевидно, в окно, в небо Москвы, сверкающее ослепительной голубоватой дымкой. Как-то светлее и ярче стали его серые глаза, отороченные узкой каемкой черных ресниц, белее — сильный лоб, будто излучающий мысль…