Нет, ничего этого не видел, не знал за собой Николай. И мрачной казалась ему судьба той нежной, все нарастающей силы, что уже с великим трудом таил он в себе…
— Да-а… — заговорил снова Ридан, обуздывая, наконец, свои разогнавшиеся мысли. — Не следует обольщаться, Николай Арсентьевич. Наука еще в колыбели, в пеленках. Мы плохо, очень плохо знаем природу. В любой области — будь то наш собственный живой организм, или мир мертвых веществ, или окружающий нас космос — всюду, на любой тропинке познания мы наталкиваемся на неизвестное. Современное человечество представляется мне запоздавшим в своем развитии грудным младенцем, которого мать-природа еще не отняла от своей груди. Разве не так? Ведь это факт, что все, чем мы питаемся — результат таинственной работы зеленого листа растений, что сами мы еще не создали ни грамма пищи для себя за всю историю! Даже не знаем, как это сделать. А хуже всего то, что мы не слишком беспокоимся о том, чтобы это узнать, ибо привыкли жить на иждивении природы и считаем такое положение вполне нормальным.
Николай уже с удивлением слушал Ридана.
— Разве следует считать ненормальным, что природа нас кормит? — спросил он.
— Видите ли, пока мы не вышли из младенческого возраста, это нормально, конечно. Но человечество уже начало выходить из этой несколько затянувшейся стадии развития. Да и пора, нам ведь уже около миллиона лет! Первым несомненным признаком и фактором наступающего перелома я считаю наш социализм. Да, Николай Арсентьевич, мы первые начали становиться на собственные ноги, у нас, у первых стали прорезываться зубки! А это и значит, что человечество начало выходить из младенческой стадии. Вот тут-то, — уж как хотите, но молочко матери нас не очень устраивает, хотя мы продолжаем им питаться… Однако… бросим метафоры. Перейдем к фактам. Вы задумывались когда-нибудь о том, во что обходится современному человечеству добывание этой самой «природной», «материнской» пищи? Давайте, посмотрим!
И тут Ридан развернул перед Николаем картину, которая его поразила. Он сыпал цифрами, перечислял обыкновенные человеческие дела, приобретавшие вдруг новый, ошеломляющий смысл. Шестьдесят процентов населения Земли занимаются непосредственно сельским хозяйством. Они производят титаническую работу: приблизительно, с одной шестой части всей суши ежегодно сдирают, как кожуру с апельсина, верхний слой почвы, толщиной около двадцати сантиметров и переворачивают его вверх тормашками. Потом прочесывают всю эту территорию в 25 миллионов квадратных километров — и неоднократно! — боронами, культиваторами, сеялками, удобряют, подкармливают, опыляют и орошают ядами, чтобы спасти урожай от сорняков, болезней и вредителей. Все это делается с помощью машин. Технология такова, что каждая операция должна быть произведена в кратчайший срок, поэтому машин нужно сразу много. Каждая из них работает всего несколько дней в году, остальное время они лежат мертвым грузом. Нигде так невыгодно не используются машины, как в сельском хозяйстве…