Есть смелые предположения Б.А. Рыбакова о наличии в Древней Руси «Аскольдова летописания», сведения из которого и дошли до нас в составе Никоновской и Иоакимовской летописей. В них содержатся уникальные сведения о событиях 870-х гг.: бегство части новгородской знати от Рюрика к Аскольду в ходе борьбы за власть в Новгороде, гибель сына Аскольда в борьбе с болгарами в 872 г., походы Аскольда на полочан в 872 г., кривичей (где Рюрик посадил своих наместников) и печенегов в 875 г. А поход руси на Царьград (860), отнесённый «Повестью временных лет» к 866 г., датирован 874–875 гг.
Многие из этих, вероятно неоднозначных, фактов мы позволили себе использовать в данной книге, о чём и извещаем читателей, дабы они не упрекнули нас в голословности и надуманности.
Тем не менее просим учесть, что данный роман — не документальное историческое исследование, а художественное произведение, ставящее целью показать общую картину становления Новгородской Руси и её взаимоотношений прежде всего с Балтийской и Киевской Русью в середине — конце IX века н. э.
С глубоким уважением Юлия и Валентин Гнатюк
Добыча руды в болоте, куда ударила Перунова молния. Изготовление особого меча, который Годослав, ободритский князь, кладёт в колыбель своему сыну Рарогу.
Ночь, ветреная и сырая, разразилась невиданной грозой. Вместе с небесными потоками к земле время от времени неслись раскалённые добела Перуновы стрелы. Одни, полыхнув в полнеба, гасли, утратив огненную силу, другие вонзались в земную твердь, отдавая ей свою небесную мощь. Вокруг так грохотало, блистало и щедро лило, что, кажется, всё живое от страха схоронилось в своих норах, дуплах, пещерах.
Но вот на взгорке у края болота послышались движение и чей-то говор. Кто из смертных живых существ осмелился выйти прямо под грозные огненные стрелы могучего бога?
Ватага рудокопов на берегу вовсе не замирала от благоговейного страха, но, напротив, радостно и возбуждённо обменивалась возгласами, будто заряжаясь грохочущей мощью неба. Хлёсткие струи дождя с шумом ударяли в плащи из рыбьей кожи, но люди зорко следили, куда угодят те божьи стрелы, что достигали заливаемого потоками тёмного лика земли.
— Эх, братья, знатно отец наш Громовержец небеса разверз своими огненными мечами, льёт-то, льёт как, будто всю небесную влагу на землю решил низвергнуть! — воскликнул, перекрывая небесный грохот и водный шум, коренастый рудокоп.
Огненные сполохи то и дело вырывали из темени очертания деревьев, островков, кочек. Наконец главарь ватаги взволнованно указывает рукой туда, куда раз и другой ударил целый пучок Перуновых стрел.