– Если меч достоин того, чтобы стать верегельдом, конечно я его возьму, – не задумываясь, ответил Одохар. – Это справедливо. Но я понимаю тебя, Аласейа. Я не могу покарать Стайну, потому что этому еще не пришел срок. Вот когда мы вернемся с победой… – тут он оборвал себя и вернулся к прежней теме. – Стайна – змея. И он прислал мне не меч, а свой ядовитый зуб!
– Вот и отлично, – заметил Коршунов. – Почему бы нам самим не использовать этот зуб? Я говорю сейчас не о тиви Анастасии, рикс, а о ядовитом зубе. Почему бы нам не смочить его ядом свои стрелы?
Одохар покачал головой:
– Это стрела, которая ранит не только врага. Даже Стайне она служила скверно. Даже хитреца Стайну она предала, когда ей представилась возможность.
– То есть ты хочешь наказать ее за то, что она пришла мне на помощь? – осведомился Алексей. – Не только мне – нам?
– Я вижу, – сказал рикс, – что эта женщина очаровала тебя. Она умрет, и чары спадут.
– Эх, Одохар… – Коршунов покачал головой. – Неужели ты забыл, кто я?
– Даже бога можно очаровать, – вмешался Агилмунд. – А ты точно очарован, Аласейа! Вот скажи, как рикс может использовать эту рабыню, кроме как на своем ложе?
– Скажу, – усмехнулся Коршунов, хотя мысль об Одохаре и Насте – в одной постели ему совсем не понравилась. – Скажу. Например, она может написать письмо ромлянам, с которыми так дружен Стайна.
– Она уже написала, – буркнул Агилмунд. – Предлагаешь отправить ее послание ромлянам?
– Предлагаю, – кивнул Коршунов. – Только не то, а другое. В котором будет написано, что мы погрязли в распрях. Что Одохар с Комозиком сцепились и не пойдут в поход. Или еще лучше: напишем, что поход будет. Что несметная сила собирается вторгнуться в империю, и ромлянам следует собрать побольше войск, чтобы встретить нас…
– Это еще зачем? – возмутился Агилмунд.
«Все-таки для начальника контрразведки мой шурин слишком простодушен, – подумал Коршунов. – Скулди уже догадался бы».
– А потому, что мы в послании укажем одно место вторжения. – Алексей усмехнулся. – А сами ударим совсем в другое. И ромлянских войск там уже не будет. Угадай – почему?
– Неплохо. – Рикс оценил идею раньше Агилмунда. – И поэтому ты не дал мне ее убить?
– Не только. – Коршунов улыбнулся. – Но разве настоящий воин способен забыть о славе ради женщины? Но если вместе с женщиной выплескиваешь из чаши победу … Нашу победу, рикс!
Одохар покачал головой.
– Ну и родич у тебя, Агилмунд, – заметил он. – Воистину хитрее ромлянина.
– Скажи это Скулди, – отозвался старший Фретилыч. – Ему понравится. Он только и знает, что ромлянских хитростей искать.