Думаю, вы и сами догадались, что я имею в виду.
Я вижу это в его письмах. Он пишет мне об удовольствии, которое получает, когда видит, как я делаю глоток из своего бокала. «Мне нравится смотреть, как увлажняются твои губы, – написал он, – от тех сладостей, которыми я кормлю тебя».
* * *
Поздней морозной ночью Signori di Notte нагрянули к Венделину фон Шпейеру, который задержался в stamperia, со срочным поручением. Быстрым, тайным и важным. Это было крайне необычно. Как правило, Signori не имели никаких дел с типографами. Венделин отправил слугу разбудить своих подмастерьев и усадил их за работу. Себя же он приказал разбудить, как только будет готов первый оттиск. Сам он лишь наполовину проснулся и потому решил, что взглянет на текст, когда тот будет набран его собственным изящным глянцевым шрифтом. Затем он отправился на свою полуночную прогулку и вернулся домой уже под утро.
Вскоре раздался стук. Венделин, спотыкаясь, спустился вниз, отворил дверь и принял из рук Морто первый оттиск. В коридор ворвалось холодное дыхание лагуны.
– Это она, – надтреснутым голосом прохрипел Морто. – Та самая женщина, которую любит Бруно.
На Венделина обрушилось мрачное осознание жестокости случившегося.
– Она приходила в stamperia? Она и есть та самая innamorata[204] Бруно? Это из‑за нее – из‑за этой Сосии Симеон, жены доктора – он ходит, как в воду опущенный?
– Он и еще пара сотен других. Похоже, что так, господин.
– Что же это за женщина? Ты видел ее?
– На мой взгляд, она просто использовала Бруно.
– Ты сам сходишь к нему и расскажешь обо всем, Морто?
– Я бы предпочел отказаться. Думаю, будет лучше, если это сделаете вы, господин.
Венделин вздрогнул, когда наверху раздался легкий шум. Неужели стук Морто разбудил его жену? Он ожидал, что вот сейчас послышатся ее шаги и она окликнет его, но ничего не случилось. Должно быть, она снова заснула. Его грызло беспокойство за жену. Ей наверняка будет очень жаль врача-еврея, которого так унизила эта кошмарная женщина. В глубине души он опасался, как бы последствия ее преступлений не оказались губительными для него лично и для stamperia: в обвинительном заключении он прочел, что среди ее вещей была обнаружена отпечатанная им книга стихов Катулла.
Через два часа на работе появился Бруно. Лицо его было прозрачным от муки и страдания. Венделин с облегчением понял, что кто-то уже успел сообщить юноше о том, что случилось. Он обнял молодого человека за плечи и вложил ему в посиневшие от холода руки официальный документ.
– Нас попросили напечатать его, но я хочу, чтобы ты сначала прочел его. Бруно, если изложенные здесь ужасы коснутся и тебя, я выступлю в твою защиту перед