Вот что было с Нур-ад-дином. Что же касается Мариам-кушачницы, то она просидела, ожидая своего господина, весь день до заката и от заката до полуночи, но ее господин не вернулся, девушка опечалилась и стала горько плакать. Старик москательщик услышал, что она плачет, и послал к ней свою жену. Та вошла, увидела мастерицу плачущей и спросила: «Госпожа, почему ты плачешь?». Девушка ответила: «Матушка, я сижу и жду прихода моего господина, Нур-ад-дина, а он до сих пор не пришел, и я боюсь, что кто-нибудь перехитрит его, чтобы он продал меня».
Жена москательщика ответила: «О госпожа моя Мариам, если бы твоему господину дали за тебя всю эту комнату, полную золота, он бы тебя не продал! Я ведь знаю его любовь к тебе. Но, может быть, о госпожа моя Мариам, пришли люди из города Каира от его родителей, и он устроил им пир в том помещении, где они стоят, и постыдился привести их в эту комнату, так как она не вместит их, или потому, что их степень мала для того, чтобы приводить их в дом. Или же он захотел скрыть от них твое дело и остался у них до утра, а завтра, если захочет Великий Аллах, он придет к тебе в благополучии. Не обременяй же свою душу ни заботой, ни горем, о госпожа. Вот в чем причина его отсутствия сегодня ночью. Я останусь и буду тебя развлекать, пока не придет твой господин».
Жена москательщика забавляла и развлекала Мариам разговором, пока не прошла ночь, а утром Мариам увидела, что ее господин Нур-ад-дин входит с переулка, и за ним следует франк в окружении толпы купцов.
Когда Мариам увидела их, у нее затряслись поджилки и пожелтело лицо, она задрожала, точно корабль посреди моря при сильном ветре. При виде этого жена москательщика спросила: «О госпожа моя Мариам, почему это ты изменилась в лице?». Девушка ответила: «О госпожа, клянусь Аллахом, мое сердце почуяло разлуку и отдаленность встречи». И затем она начала охать, глубоко вздыхать и произнесла такие стихи:
«Не доверяйся разлуке ты —
Горька ведь, право, на вкус она.
Лик солнца в час заката, знай,
Желтеет от разлуки мук.
И также в час восхода, знай,
Белеет он, встрече радуясь».
Потом Мариам-кушачница разрыдалась и сказала сквозь слезы жене москательщика: «О госпожа, не говорила ли я тебе, что моего господина Нур-ад-дина хитростью заставили продать меня! Я не сомневаюсь, что он продал меня сегодня ночью этому франку, хотя я его предостерегала. Но не поможет осторожность против судьбы, и ясна тебе стала правдивость моих слов».
В это время в комнату вошел Нур-ад-дин, девушка посмотрела на него и увидела, как изменился он в лице, как дрожат у него поджилки, как раскаивается он и печалится.