Они стали заклинать Нур-ад-дина разводом и силой не дали ему уйти домой, поднялись, заперли свои лавки и, взяв Нур-ад-дина, пошли с франком. Пришли в надушенную просторную комнату с двумя портиками. Франк усадил гостей и расстелил скатерть, диковинно сработанную и дивно сделанную, на которой было изображение сокрушающего и сокрушенного, любящего и любимого, спрашивающего и спрошенного, и затем поставил на эту скатерть дорогие сосуды из фарфора и хрусталя, и все они были наполнены прекрасными плодами, сухими и свежими, и цветами. А потом франк подал купцам бочонок, полный выдержанного румийского вина, и приказал зарезать жирного барашка. Развели огонь, франк начал жарить мясо, кормить купцов и поить их вином. Он подмигивал гостям, чтобы они приставали к Нур-ад-дину с питьем. Купцы до тех пор поили Нур-ад-дина, пока тот не опьянел и не исчез из мира.
И когда франк увидел, что Нур-ад-дин погружен в опьянение, он сказал: «Ты возвеселил нас, о Нур-ад-дин, сегодняшним вечером — простор тебе и еще раз простор!» И франк принялся развлекать Нур-ад-дина словами, и затем приблизился к нему, и сел рядом, и некоторое время украдкой смотрел на него, разговаривая, а потом спросил: «О Нур-ад-дин, не продашь ли ты мне невольницу? Год назад ты купил ее в присутствии этих купцов за тысячу динаров, а я теперь дам тебе в уплату за нее пять тысяч динаров, больше на четыре тысячи». Юноша отказался, а франк продолжал его угощать и поить и соблазнял деньгами, пока не довел цены за девушку до десяти тысяч динаров, и хмельной Нур-ад-дин сказал перед купцами: «Я продал ее тебе, давай десять тысяч динаров!» Франк обрадовался и призвал купцов в свидетели.
Они провели за едой, питьем и весельем всю ночь, а затем франк крикнул своим слугам: «Принесите деньги!» Принесли деньги, и он отсчитал Нур-ад-дину десять тысяч динаров наличными и сказал: «Нур-ад-дин, получи деньги в уплату за твою невольницу, которую ты продал мне вчера вечером в присутствии этих купцов мусульман». — «О проклятый, — воскликнул Нур-ад-дин, — я ничего тебе не продавал, и ты лжешь, у меня нет невольниц!» Но франк сказал: «Ты продал мне невольницу, и эти купцы свидетельствуют о продаже».
Все купцы сказали: «Да, Нур-ад-дин, ты продал ему свою невольницу перед нами, и мы свидетельствуем, что ты ее продал за десять тысяч динаров. Поднимайся, получи деньги и отдай ему невольницу. Аллах даст тебе взамен лучшую. Разве не приятно тебе, Нур-ад-дин, что ты, купив невольницу за тысячу динаров, полтора года наслаждался ее красотой и прелестью, всякий день и ночь услаждал себя беседой с нею и близостью, а после этого нажил на этой девушке девять тысяч динаров сверх первоначальной цены? А она ведь каждый день делала тебе зуннар, который ты продавал за двадцать динаров. И после всего этого ты отрицаешь продажу и считаешь прибыль малой. Какая прибыль больше этой прибыли и какая нажива больше этой наживы? А если ты любишь девушку, то ведь ты насытился ею за этот срок. Получи деньги и купи другую невольницу, лучше, или мы женим тебя на одной из наших девушек за приданое меньше половины этих денег, и девушка будет красивей ее, и остальные деньги окажутся у тебя в руках капиталом». И купцы до тех пор уговаривали и обнимали юношу, пока он не взял десять тысяч динаров в уплату за невольницу. Тогда франк в тот же час привел судей и свидетелей, и они написали свидетельство о покупке у Нур-ад-дина девушки, которую зовут Мариам-кушачница.