Этельред подумал одно биение сердца и, вместо того чтобы сказать правду – что он понятия не имеет, – ответил наугад:
– Восемьсот полей, господин король.
– В той стене, что обращена к берегу, – грубо перебил я, – шестьсот девяносто два поля. В речной стене еще триста пятьдесят восемь. Укрепления, господин король, тянутся на тысячу пятьдесят полей.
– Четыре тысячи двести человек, – немедленно сказал епископ Эркенвальд, и, признаюсь, я был впечатлен.
У меня ушло много времени, чтобы вычислить эту цифру, и я сомневался в правильности своих подсчетов до тех пор, пока Гизела тоже не потрудилась над вычислениями.
– Ни один враг, господин король, – проговорил я, – не сможет напасть со всех сторон одновременно. Поэтому я считаю, что городу нужен гарнизон в три тысячи четыреста человек.
Один из мерсийских танов издал шипящий звук, как будто такое число было невозможным.
– Это всего на одну тысячу человек больше гарнизона в Винтанкестере, господин король, – заметил я.
Разница, конечно, заключалась в том, что Винтанкестер находился в верном восточным саксам графстве, которое посылало своих людей по очереди служить в фирде.
– И где ты найдешь столько людей? – спросил мерсиец.
– У тебя, – резко ответил я.
– Но… – начал было он и запнулся.
Он собирался заметить, что мерсийский фирд бесполезен, что фирд утратил навыки оттого, что его давно не пускали в дело, что любая попытка собрать людей может привлечь зловещее внимание датских ярлов, правящих Северной Мерсией. Вот почему мерсийцы привыкли держать головы низко и хранить молчание. Они были похожи на гончих, дрожащих в подлеске от страха – как бы их не заметили волки.
– «Но» – ничего, – ответил я громче и все еще резко. – Потому что, если человек не вносит вклад в защиту своей страны, он – предатель. Его следует лишить земель, предать смерти, а его семью продать в рабство.
Я думал, Альфред мне возразит, но он продолжал молчать. Вообще-то, он даже кивнул в знак согласия. Я был мечом в его ножнах, и он явно был доволен, что я мгновенно продемонстрировал сталь.
Мерсиец ничего не сказал.
– А еще нам понадобятся корабли, господин король, – продолжал я.
– Корабли? – переспросил Альфред.
– Корабли? – эхом отозвался Эркенвальд.
– Нам нужны команды, – объяснил я.
После захвата Лундена у нас имелся двадцать один корабль, из них – семнадцать боевых. Остальные были широкими, предназначенными для торговых плаваний, но и они могли пригодиться.
– У меня есть корабли, – продолжал я, – но им нужны команды, и в эти команды должны входить добрые бойцы.
– Ты собираешься защищать город с помощью кораблей? – дерзко спросил Эркенвальд.