— А кто узнает?
— Мы сами. Разве этого мало?
— Хм… — Сын задумался над таким поворотом.
Я бросил взгляд вверх по течению, откуда приплыли рыбы. Там явственно горели два красных огня. Глаза. Кто-то наблюдает за нами.
— Мамика, смотри, какие огнята! — прошептал сын.
— Зверь! — удивилась жена.
Огоньки мерцали, и цвет их менялся: на раскаленную угольную красноту секундами наплывала изумрудная зелень. Видно, зверь вертел головой, стараясь рассмотреть нас под разными углами.
Мы медленно двинулись вперед, стараясь не хрустеть галькой. Огоньки подпустили нас метров на шесть, вокруг них уже стало угадываться темное тело. Еще два-три шага… Но огоньки мгновенными росчерками метнулись в сторону и погасли. Однако чуть позже вспыхнули снова, только дальше.
Мы пошли. И опять, когда до огней оставалось рукой подать, они чиркнули в сторону, и сразу раздался негромкий всплеск. Через минуту мы стояли на берегу широкой ямы. Колыхалась черная с прозеленью вода, к истоку ручья медленно проплыла вереница воздушных пузырьков. Дальше ледяная крыша опускалась вниз и лежала на воде.
— Унырну-уло-о, — разочарованно протянул сын.
— Длинный такой зверек, — сказала жена. — Как горностай; только темный и раза в два больше.
— Такое прыгучее! — восхитился сын. — Вжжжиик — и нету.
— Все, — сказал я. — Пошли назад.
— Жалко, никого не поймали, — сказал сын уже под дырой. — Совсем никакого везения.
— И не надо ловить, — сказала жена. — А то и смотреть будет некого и кончатся Для детей приключения. Вот мы видели кречета…
— Зимнего, — добавил сын.
— Да, зимнего, кречета… Теперь видели очень интересного зверя… Какого?
— Водяного Красноглазика.
— Вот. Темный, в два раза больше горностая, ловко бегает по суше и прекрасно ныряет. Что за зверь?
— Норка или выдра, — сказал я. — Но выдра гораздо крупнее, а норка подходит. Ее давно выпустили в колымских местах. И на Анадыре. Тут совсем рядом начинается несколько северных притоков Анадыря. Посмотрите, какой прекрасный дом для зверька, как говорят ученые — экологическая ниша. Пустой, главное — это ужасная редкость. Тепло, пурга не заметет, еда под боком, волк не полезет, а если где и ухитрится — в воде не достанет.
— Слышите? — вдруг насторожился сын. — Пуфик ававит.
Голос Пуфика легко различался среди других собачьих голосов. Был очень звонок и перемежался ахами:
«А-ва-ва-ва-ах! А-ва-ва-ва-ах!» — заливался пес впереди, под берегом, где вновь начинались кустарники, но в них не лез. Собаки, навострив уши, смотрели в ту же сторону. Еще какой-то зверь бродит в кустах или за ними.