Первый глоток горячего, горько-сладкого, пахнущего Бразилией, — и можно «забыться и заснуть», как сказал поэт… А там и помечтать: вот сейчас с тобой, Татьяна, и произойдет нечто необыкновенное… Например… вол всем белоснежном откуда-то… оттуда… с небес… спустится некто… не человек, а одна сплошная наинежнейшая улыбка, предназначенная тебе, одной лишь тебе…
«И конечно, это Нечто окажется тобой, Алешка, потому что только ты способен как-то уживаться со мной… как-то гладить… и еще, вдобавок, любить… Только ты…» — думала и посмеивалась про себя.
Как это получается — не понять, но получается именно так: мало кто из мужчин способен рискнуть и подойти ко мне, чтобы познакомиться. Чутье подсказывает им: «Остановись! Это не настоящая женщина! Это — журналистка! С такой намаешься!»
И впрямь сидела я с чашечкой одна-одинешенька под пение Эдит Пиаф, которую здешние хозяева заставили изображать французский стиль и… сортировала знания, сведения, полученные за день и касающиеся весьма любопытной личности малоизвестного драматурга и отчасти переводчика С. Г. Шора.
Что же получалось? А то, что С. Г. Шор мог умереть сам по себе, ибо пил крепко. И человек, который сидел с ним за бутылкой в последний для Семена Григорьевича вечер, мог и не травить его сознательно ядовитой водкой…
Только вот… только вот… почему имя С. Г. Шора оказалось в том «предсмертном списке», который кто-то, юморист какой-то, приклеивал несколько раз подряд к кресту на могиле В. С. Михайлова? случайное совпадение?
Нечаянная подробность: В. С. Михайлова не очень-то, выходит, чтили в писательских кругах. Это он для неосведомленных читателей казался едва ли не гением, личностью светлой до ослепления… А ведь вот кто-то, разумеется, не небожитель, осмелел или обнаглел до того, что взял и хохотнул в самый неподобающий момент, словно имел на это какое-то право или знал про Михайлова нечто…
Значит, что? Значит, следует уделить особое внимание жизни и творчеству В. С. Михайлова, пообщаться с его многими женами, детьми, близкими знакомыми…
… Жизнь, представьте, иногда тотчас выполняет ваш заказ. Едва я покинула кафешечку, едва ступила на тротуар — мне навстречу дама в лиловом, в черной шляпке с вуалью на рыжих крашеных волосах… Я, было, оторопела на миг, но моя журналистская беспардонность уже преградила дорогу этой самой даме, и я произнесла не без лицедейского надрыва:
— Как я рада! Извините, конечно, но именно сейчас я думала о вас…
— Кто вы? — нахмурились аккуратно подвыщипанные темно-шоколадные бровки.
Как же кстати оказалось то, что я запомнила её имя-отчество!