— Александр Владимирович, — сказал Зайцев, нервно потирая руки, — дайте, пожалуйста, рабочее напряжение на эмиттеры.
— Готово, Сергей Витальевич, — отозвался тот, — потребляемая мощность холостого хода в норме, ионизация воздуха в темпоральной камере в норме, темпоральная камера герметична.
— На какое давление вы ее испытывали? — спросил стоящий за спиной Михеева Одинцов.
— На две с половиной атмосферы, Павел Павлович, — ответил Михеев, — для попадания зоны перехода в вакуум этого вполне достаточно, ну а в случае морских глубин установка просто отключится.
Одинцов кивнул, и по-байроновски сложив руки на груди, посмотрел на профессора Зайцева, — Начинайте, Сергей Витальевич.
Профессор поднял голову и оставил, наконец, в покое свои очки, — Александр Владимирович, поднимайте частоту. И следите за потребляемой мощностью, — он повернулся к Одинцову, — По предварительным расчетам у нас там должно быть несколько окон, только бы знать куда?
Левом нижнем углу дисплея замелькали сменяющие друг друга цифры, а слева направо побежала тонкая черная линия, прямая, как кардиограмма мертвеца. Вдруг, трансформаторы за стеной на мгновенье изменили звук, на экранах мониторов, куда подавался сигнал с камер наблюдения, промелькнула вспышка, а бегущая по дисплею линия молнией метнулась вверх и тут же упала обратно.
— Назад, Александр Владимирович, давайте назад, — запричитал Зайцев, — наверное, тут нужна более тонкая настройка. Попробуйте ручной режим.
— Сейчас! — сжав зубы Михеев хлопнул по клавише «пауза» потом осторожно застучал по кнопке «влево», пытаясь нащупать ускользнувшую частоту. Минуты через две его усилия были вознаграждены. Линия, указывающая на потребляемую мощность, опять поползла вверх, изменился и тон работы трансформаторов. Еще немного и телевизионные мониторы сначала посветлели, потом на них установилась четкая и ясная картинка. Место все узнали сразу, недаром почти все согласно условиям контракта торчали здесь уже больше трех лет. Но, во-первых, вместо редких огней в кромешной тьме, на телевизионных экранах был яркий полдень, во-вторых, там стояло лето, в третьих аэродром находился на месте, но пребывал в полном запустении, как это и было до прибытия сюда позитроновцев.
Пал Палыч хрустнул суставами пальцев, — Поздравляю, товарищи! Полк расформировали в девяносто втором, мы с вами приехали сюда поздней весной две тысячи четырнадцатого. Ваша машина определенно работает, — он подошел поближе к дисплеям, — Давайте, запишите эту, как его, частоту, и посмотрим что у нас дальше…