Если я не страдаю шизофренией — значит, и правда свернула Катарине шею. А еще это значит… нет, это лучше спросить у него. Уточнить, так сказать.
— Тот официант — он ведь не обзывался, когда сказал, что Артур — упырь, да? — печально вздохнула я.
Холодные. Бледные. Безразличные к окружающим. Теперь мне определенно легче понять причину. Тот факт, что я не шизофреничка, сейчас радовал меня больше всего. Так радовал, что абсолютно затмил собой то, что, оказывается, я живу с не совсем адекватными личностями.
— А я? Тоже? — предположила я.
Раз я жива — это единственный логический вывод. Но ответом мне послужил громкий хохот. Я немного обиделась. То, что я — не хладнокровная машина для убийства, я и так прекрасно понимала. А вот с оборотнями определиться как-то тяжелее.
— Нет, конечно, — еле сдерживая смех, сказал Джеймс. — Просто я напоил вас… кое-чем. Хорошо — успел, еще чуть, и… — смех мгновенно стих, а голос наполнился хрипотой и слегка надломился, — … не смог бы уберечь, как обещал. Может, вы хотите себя в порядок привести?
Джеймс встал с кресла, пятясь к дверям и сильно прихрамывая.
— Стоять! — скомандовала я. — Ну уж нет. Сначала объясни мне все от и до!
И тут же пожалела о сказанном. Выглядел оборотень очень плохо. Кажется, еще чуть — и рухнет, где стоит. Пристыдив себя, я добавила намного мягче:
— Сколько времени тебе нужно, чтобы… ну, чтобы тебе стало легче?
— К утру все будет хорошо, леди Камелия, — ответил Джеймс.
— Значит, утром и поговорим, — примирительно улыбнулась я.
Надежда, что теперь мне будет легче дожить до рассвета, утвердилась как-то сама собой. С такой-то артиллерией…
Джеймс вышел, и я осталась одна. Быстро приняв душ и переодевшись, легла обратно в постель.
«Будь сильной, девочка», — я почти видела эти строки, когда проваливалась в сон.
Проснулась я в предрассветных сумерках. Не знаю, почему, — просто какое-то чувство не давало покоя и гнало куда-то.
«…до рассвета», — сказано было в письме.
Повинуясь странному чувству, я поднялась с кровати. Небо на востоке начало светлеть. Я так и стояла, не дыша, наблюдая, как светлое пятно на горизонте становится все больше и больше. Когда показавшийся край солнца озарил пространство, я невольно подошла к окну и открыла створки. Ледяной порыв осеннего ветра прошелся по моему лицу и волосам. Но неприятное ощущение тут же сменилось на совершенно другое, едва первые лучи коснулись стен поместья и солнечный свет коснулся кончиков моих пальцев, державших оконную раму. Агония охватила мое тело, словно в него воткнули тысячи раскаленных иголок.