– Советую попридержать язык. Еще раз назовешь меня одним из бесполезных ублюдков, и я отрублю тебе голову.
Его обидчик поднял руку и постарался оказаться подальше от Диомеда.
– Полегче, приятель. Я всего лишь сказал, что ты рассуждаешь, как они.
– Хватит! – рявкнул Пандар. – Не стой на месте, Диомед. Мы повернем назад, в форт, когда я скажу. И ни минутой раньше. А теперь вы, все, закройте рты, а уши и глаза держите открытыми. Мы на вражеской территории, и будет лучше, если мы заметим их прежде, чем они – нас.
Все замолчали, и патруль двинулся по тропе дальше. Они проезжали через заросли сосен, где царили темные тени, и Пандар почувствовал, как по спине у него пробежал холодок. Он прекрасно понимал, почему парни перебрасываются словами; понимал, что им необходимо снимать напряжение, возникавшее всякий раз, когда они оказывались на землях варваров. Глубина конфликта между Римом и горными племенами не оставляла сомнений насчет того, какая судьба ждет тех несчастных, которые попадут в плен к врагу.
Копыта лошадей тихонько постукивали по толстому слою иголок, засыпавших тропу. Кроме этого, тишину нарушал лишь едва слышный шорох ветра в кронах деревьев, растущих рядом с горной грядой, да крики ворон, похожих на черные точки над вершинами скал. Вскоре тропа стала шире и вывела их из зарослей, и Пандар увидел, что гряда находится всего в четверти мили впереди. Он испытал облегчение, снова оказавшись на открытом месте, и решил, что они быстро посмотрят, что находится в дальней части долины, и повернут в сторону форта и безопасности. Когда они подъехали к возвышению, он придержал своего коня и остановил патруль. Затем перекинул ногу через луку, спрыгнул на землю и ласково погладил коня по шее, чтобы его успокоить.
– Спешиться, – приказал он и протянул поводья Диомеду: – Веди себя хорошо и не шуми, пока меня не будет, ладно? Это касается всех.
Диомед склонил голову, изобразив уважение:
– Все, что прикажет опцион.
– Вот именно, солдат. Не забывай об этом.
Пандар хотел было взять щит и копье, но потом решил их оставить. В его задачу входило наблюдать, а не вступать в схватки. Он похлопал по мечу у себя на боку – исключительно по суеверной привычке – и зашагал по короткой тропинке к гребню гряды. Она была голой, если не считать камней и пучков травы, и ветер здесь дул сильнее, Пандар сразу же замерз и попытался поглубже спрятать шею в складках плаща. Он вырос в горах Фракии и привык к холоду, который приходил в такие места зимой. Только самые сильные звери рисковали выходить из нор, люди пересиживали в своих дымных хижинах самые сильные снегопады, ветер и град.