Но вежливые, сдержанные послания не отражали глубины горя этой женщины, только в письмах к Дафиду Ллевелину она давала себе волю. Долгое время он один знал о тяжелом состоянии Энтони и его страданиях. Девочки ничего не подозревали, как и прислуга, за исключением двух-трех самых доверенных лиц. Констанс тоже держали в неведении; и Элеонор, и Дафид Ллевелин питали к старухе давнюю неприязнь.
Элеонор не раз писала, что дала Энтони обещание хранить его секрет и никогда не нарушит слово. Для всех остальных она создала фантазию, в которой она и ее муж вели беззаботную жизнь: она занималась хозяйством, а он изучал естественный мир и работал над Великим Трудом. Элеонор писала пространные послания немногим знакомым о жизни в Лоэннете, полные забавных, иногда ехидных наблюдений за дочерьми: «каждая еще с большими странностями, чем предыдущая».
Сэди восхищалась упрямой настойчивостью Элеонор; та взвалила на себя непосильную ношу. Дафид Ллевелин тоже советовал Элеонор открыться окружающим, особенно в начале тысяча девятьсот тридцать третьего года, когда ее заботы переросли в тревоги. Элеонор, как всегда, волновалась за Энтони, но теперь страшилась и за своего кроху сына, чье рождение, говорила она, запустило какой-то ужасный механизм в мозгу мужа.
Глубокая психическая травма дала о себе знать, в памяти у Энтони ожили воспоминания об ужасном событии, когда он потерял своего лучшего друга Говарда. «Симптомы нарастают как снежный ком. Энтони стыдится своего счастья и жалеет, что не может работать врачом, и все это каким-то образом смешалось с его военными воспоминаниями, в особенности с одним «инцидентом». Во сне он плачет, кричит, что они должны уходить и что нужно заставить замолчать собаку и ребенка».
И через несколько недель: «Как вы знаете, Дафид, я сама навела справки и удивилась, когда не нашла имени Говарда в списках награжденных. Я копнула глубже… О, Дафид, это ужасно! Беднягу расстреляли на рассвете свои же войска. Я отыскала человека, который служил в одном полку с Энтони и Говардом, и вот что он мне рассказал: Говард пытался дезертировать, а Энтони его остановил. Мой бедный возлюбленный наверняка хотел сохранить это в тайне, но там оказался другой офицер, вот и случилось то, что случилось. Человек, с которым я разговаривала, сказал, что Энтони очень тяжело пережил смерть Говарда, и, зная своего мужа, я уверена, что он наверняка винит себя, как будто он сам спустил курок».
Хотя Элеонор узнала, что кроется за ночными кошмарами Энтони, это ни в коей мере не объясняло, почему они усилились, и не помогло успокоить мужа и вернуть к реальности. Он обожал малыша Тео и страшно боялся ненароком причинить ему вред, от чего впадал в отчаяние и даже говорил о том, «что с этим надо покончить».