— Вы так уверены, что меня есть в чем уличать? Вы ни на секунду не допускаете, что эти, — он кивнул на папку с делом, — пресловутые рапорты моих засекреченных коллег могут оказаться полной туфтой?
Следователь ответил холодно, с уверенностью в своей правоте:
— Я наслышан о вас, Турецкий. О вас и ваших методах. Вы и подобные вам забыли, что призваны служить закону, а не наоборот. Вот и пришло время очистить органы правопорядка от подобной скверны.
— Странно, что мы с вами никогда прежде не сталкивались, когда я в Генпрокуратуре работал. У вас такая активная жизненная позиция…
— Если бы мы встречались, я бы не вел ваше дело.
— Резонно… Дайте закурить, а?
Следователь не то чтобы игнорировал просьбу, скорее, просто ее не слышал, потому что продолжал в том же духе:
— Мните себя высшей инстанцией справедливости, эдаким бичом Божьим? Высоко взлетели, да? Что ж, тем чувствительней будет приземление.
Было совершенно однозначно, что следователь настроен против него. Возможно, куплен. Что же, черт возьми, происходит?!
Вообще-то Турецкий не первый раз оказывался в тюрьме, по ту сторону решетки. Несколько лет назад он просидел пару недель в СИЗО «Лефортово».
Вышло так, что его нашли в бессознательном состоянии в собственном автомобиле в «компании» с мертвой стриптизершей, которая была застрелена из его, Турецкого, пистолета. Громкий скандал тогда привлек внимание даже президента страны. И если бы не классный адвокат Юрка Гордеев, кто знает, чем бы все закончилось. Подставили Турецкого тогда крепко[1]… Ну да что прошлое вспоминать, когда на повестке дня образовался новый, совершенно замечательный геморрой.
Мировая практика, как правило, не разделяет лиц, находящихся под стражей, на тех, кто только ожидает судебного решения, и на тех, кто уже отбывает наказание по приговору суда. Наше законодательство в этом плане прогрессивнее. Оно делит лиц, содержащихся под стражей, на три категории: подозреваемые и обвиняемые (следственные арестованные), подсудимые, осужденные. Положение каждой из названных групп различно, но фактически всем им одинаково тяжело.
Теоретически жизнь следственных арестованных должна бы в лучшую сторону отличаться от быта осужденных. На поверку же выходит иначе. Плохое питание, скученность и эпидемии туберкулеза — все это имеет место и во многих следственных изоляторах, СИЗО, которые инспекторами Совета Европы были приравнены к… местам пыток.
Гостеприимные двери СИЗО открыты круглосуточно. При этом предельные сроки содержания под стражей четко оговорены Уголовно-процессуальным кодексом: в период следствия этот срок не может превышать 18 месяцев; в исключительных случаях его могут продлить еще на 6 месяцев… Но об этом сейчас лучше было не думать. А думать в первую очередь стоило о том, как раздобыть нормального адвоката. Конечно, идеально подошел бы тот же Юрка Гордеев, но он отдыхал где-то за тридевять земель… Конечно, Ирка видела, что его взяли, и что-то она предпримет. Но правильно ли поступит стратегически, вот вопрос? Или сосредоточится на бытовом, мелком. Конечно, и это очень важно.