– Она и не начинала. Отказалась, – сказала Клара.
– Правда? Почему?
– Она не сказала, но, наверное, не хотела, чтобы я увидела то, что она скрывает, или чтобы рассказала о ней этим портретом слишком многое.
– Почему вы захотели ее написать? Потому что она одна из пятерняшек?
– Нет, я тогда этого не знала. Ее лицо показалось мне интересным.
– А что вас заинтересовало? Что вы в нем увидели?
– Ничего.
Суперинтендант отвернулась от полотна и уставилась на свою собеседницу:
– Pardon?
– Понимаете, Констанс была удивительная. Смешливая, дружелюбная и добрая. Замечательный гость за обедом. Она заходила ко мне раза два.
– Но? – подсказала Тереза.
– Но я чувствовала, что мне никогда не узнать ее ближе. На ней была какая-то личина, вроде лакированной маски. Она словно уже сама по себе была портретом. Нечто созданное, ненастоящее.
Некоторое время обе разглядывали красочную кляксу на холсте.
– Я хотела узнать, не знаете ли вы кого-нибудь, кто мог бы установить спутниковую тарелку? – спросила Тереза, вспомнив о своей миссии.
– Знать-то знаю, только это не поможет.
– Что вы имеете в виду?
– Спутниковые тарелки здесь не работают. Можно попробовать комнатную антенну, но сигнал очень слабый. Большинство из нас получают новости по радио. Если случается какое-то серьезное событие, мы поднимаемся в спа-гостиницу и смотрим телевизор там. Но я могу дать вам почитать хорошую книгу.
– Merci, – улыбнулась в ответ Тереза, – но, если вы все же порекомендуете мне специалиста по тарелкам, я буду вам признательна.
– Нужно позвонить.
Клара оставила Терезу в мастерской созерцать полотно и женщину, которая была не совсем реальной, а теперь умерла.
Рут крепко сжимала в руке поэтический сборник.
– В первый же день Констанс пришла ко мне. Сказала, что ей нравится моя поэзия.
Гамаш поморщился. Две вещи ни при каких обстоятельствах нельзя было говорить Рут Зардо: «У нас кончилось спиртное» и «Мне нравится ваша поэзия».
– И что вы ей ответили? – спросил он с опаской.
– А что, по-вашему, я могла ей сказать?
– Уверен, вы проявили любезность и пригласили ее в дом.
– Я пригласила ее сделать кое-что.
– И она сделала?
– Нет. – Рут не могла скрыть удивления. – Она просто сказала, стоя у моей двери: «Спасибо».
– И что сделали вы?
– А что я могла сделать после этого? Захлопнула перед ней дверь. Она сама напросилась.
– Да уж, вас спровоцировали дальше некуда, – согласился Гамаш, и Рут посмотрела на него пронзительным, оценивающим взглядом. – Вы знали, кто она?
– Вы думаете, она сказала: «Привет, я одна из пятерняшек. Позвольте войти?» Конечно, я не знала, кто она такая. Я решила, что она старая пердунья, которой что-то от меня надо. Поэтому я от нее избавилась.