– D’accord, – сказал Жером и начал поиск.
– Здравствуйте. Извините, что беспокою. Я вас не разбудил?
– Кто говорит? – спросил сонный голос на другом конце телефонной линии.
– Меня зовут Мартен Тесье, я работаю в Квебекской полиции.
– Это насчет моей матери? – Женский голос внезапно стал настороженным. – У нас пять часов утра. Что случилось?
– Вы думаете, я звоню насчет вашей матери? – спросил Тесье дружелюбным, спокойным голосом.
– Она работает в Квебекской полиции, – сказала женщина, полностью проснувшись. – Когда она приехала, то сказала, что кто-нибудь может позвонить.
– Значит, суперинтендант Брюнель с вами, в Ванкувере? – спросил Тесье.
– Разве вы не поэтому звоните? Вы работаете со старшим инспектором Гамашем?
Тесье не знал, как ему ответить на этот вопрос, не знал, что могла рассказать своей дочери суперинтендант Брюнель.
– Да. Он попросил меня позвонить ей. Могу я с ней поговорить?
– Она сказала, что не хочет с ним разговаривать. Прекратите нас доставать. Они приехали совершенно без сил. Передайте вашему боссу, чтобы он оставил их в покое.
Моник Брюнель отключилась, но продолжала сжимать трубку в руке.
Мартен Тесье посмотрел на трубку в своей руке.
Ну и что с этим делать? Он должен был узнать, действительно ли Брюнели находятся в Ванкувере. По крайней мере, их сотовые улетели.
Он проследил за их движением. Они улетели в Ванкувер, к своей дочери. Последние несколько дней ездили по Ванкуверу, заходили в магазины и рестораны. В концертный зал.
Но кто там путешествовал по городу – люди или телефоны?
Тесье был уверен, что они улетели в Ванкувер, но сейчас его уверенность поколебалась.
Брюнели расстались с прежним другом и коллегой, назвав Гамаша неадекватным. Но кто-то засек активность в том самом месте, где Жером Брюнель прервал поиск. А может быть, вовсе и не прервал.
Когда дочка Брюнелей сняла трубку, в ее голосе несомненно прозвучала озабоченность.
Она спросила: «Это насчет моей матери?»
Не сказала: «Слушаю вас». Поинтересовалась: «Вы хотите поговорить с моей матерью?»
Нет. Такие слова мог произнести человек, который не знает, что происходит с его матерью. Такой вопрос не задают, когда мать спит в нескольких футах от тебя.
Тесье позвонил коллеге в Ванкувер.
– Подождите, – сказал Гамаш. Он сидел, наклонившись вперед и глядя на экран через очки. – Назад, пожалуйста.
Жером вернулся назад.
– Что там, Арман? – спросила Тереза Брюнель.
Гамаш побледнел. Она никогда не видела его таким. Видела рассерженным, обиженным, удивленным. Но за все годы совместной работы она не видела его таким потрясенным.