Евгения Андреевна схватила карлика, и завязала в морской узел. Она постоянно таким образом выколачивала из большей части нежити необходимую ей информацию.
— Ай! — Проорал полуголый гоблин. — Хорошо, я расскажу, только развяжи-и!
— Говори!
— Я здесь для того, чтобы понаблюдать за этим дубом, — затараторил он. — Мне известно, что там хранится скипетр Нэкса. Для чего он — не имею понятия, да и существует он вообще?
Преподаватели переглянулись, но сделали это так, чтобы не видел оборвыш гоблин. Им было известно, что гоблины существа не особо-то и говорливые, а значит, и вытащить: кому они служат — весьма проблематично. Гоблина — доцент Алфёрова — запихнула обратно за корни дерева.
— О-о-й! — пропищал гоблин.
— Ух, ну и вонь от них! — отряхнула руки доцент Алфёрова.
— Да, — кивнул Аксен. — Лоры нет. Она бы ему устроила головомойку.
Они засмеялись. Не всегда получается подурачится, а тут представился такой случай.
— Ну, да ладно, — отмахнулся академик Салганцев. — Мы ведь здесь не только из-за жезла Нэкса.
— Горбулины совсем обнаглели в последнее время! Одна радость — завязать можно морским узлом!
Профессор Салганцев, он же академик, кинул свой взгляд в сторону норы, куда ранее запихнула горбуна Алфёрова, после продолжил:
— И они тоже. Неспокойно себя ведут, я бы даже сказал — подозрительно! Но о них позже… Видела мужчину, выходящего из подъезда той многоэтажки? — указывая на строение по правую сторону от себя, спросил Салганцев.
Евгения Андреевна слегка повернула голову вправо. Её светлые волосы плавным движением скользнули по плечу.
— Видела, — пожала плечами она, не отрывая взгляда от подъезда. — Обычный мужчина, шедший на работу.
— Ну, почти. Всего-навсего троюродный брат Виктора Кирсанова.
Доцент кафедры травничества удивлённо посмотрела на своего коллегу. Профессор Аксен собрал в кучку опавшие листья, задвигая их в нору с горбуном. Он прекрасно знал, что горбулин там.
— Он… родственник самого КИРСАНОВА? — ахнула Алфёрова.
— Как ни странно — да.
— Никогда бы не подумала, что у Кирсанова такие родственнички есть…
— Есть Женечка, — вздохнул академик. — Нам нужно — как бы нам не хотелось — отдать Лию этому человеку.
— Я не ослышалась? Ты собираешься отдать дочь Кирсанова этому… человеку?! — Глаза Алфёровой вспыхнули голубым светом. Прошедший мимо человек мог подумать, что осенние лучи солнца придают её глазам ещё более насыщенный синий цвет.
— Да, собираюсь! — проговорил он, делая интонацию на последнее слово.
Ведь в человеческом мире — его ещё называют мир анимаши — к магии относятся с опаской… Как девочка будет жить среди анимашей? Дочь величайшего мага должна жить у этих людей?! От одной мысли доцента Алфёрову передёргивало.