– Итак, фирма «Вальтер», позже – «Семья Вальтер», являлась, как бы мы сейчас сказали, обувным брендом класса люкс. Причем, что редкость для того времени, специализирующейся на детской обуви.
– Башмачки действительно красоты необыкновенной, – Любочка вертела в руках ботиночек. В бодром свете дня он светился у нее в ладони, как маленький костер. – Игрушка, а не башмачок.
– И не только красивые, – Маша кивнула на Любочку. – Благодаря какой-то утраченной технологии обработки кожи эти ботиночки «росли» вместе со своим хозяином или хозяйкой. То есть, я так понимаю, чуть-чуть растягивались, при этом качество и прочность кожи оставались очень высоким.
– Ха! – усомнилась Любочка, поставив ботиночек, как некий артефакт, на широкий подоконник. – Рекламный трюк.
– Возможно, – кивнула Маша. – Впрочем, начиная с 1942 года рекламировать было уже нечего: маленькая фабрика прекратила свое существование. Причины подробно описаны: семья Вальтер уехала из страны, но не это для нас существенно…
– Для нас существенно, что ботинки могли быть куплены только до войны. И только в Германии, – нахмурилась Ксюша. – Тогда не совсем понятно, как они попали к нашей Аллочке или даже к ее родителям: воспитательнице детсада и железнодорожнику, поскольку даже Анатолию Сергеевичу до войны было лет – сколько? Пятнадцать? Восемнадцать?
– Совершенно верно, – села напротив Маша. – Зато у нас имеется один обитатель коммуналки, который ездил в Германию, и как раз до войны.
– Муж Ксении Лазаревны?
Маша кивнула.
– Предположим, тот не пожалел командировочных: купил ботиночки для своей единственной внучки. Такие красивые и удобные. Не сравнить с той ужасной обувью, в которой ходили советские дети и до, и после войны. К тому же в момент повального дефицита его должно было греть рекламное обещание, что ботиночки вырастут вместе со своей маленькой обладательницей. Получается, их можно носить дольше…
– Внучка Ксении Лазаревны погибла в блокаду, – размышляла вслух Ксюша. – Ксения Лазаревна оставила себе на память эти ботиночки. А в какой-то момент, умилившись маленькой и хорошенькой соседкой Аллочкой, подарила их ей – пусть лучше еще послужат какому-то ребенку, так? Все сходится!
– А для самой Аллочки эти ботиночки были счастливым напоминанием о беззаботном детстве, – невесело усмехнулась Маша. – Вот почему вчера, с риском для жизни, мы обнаружили их в тайнике на заброшенном маяке.
– Да, – помрачнела Ксюша. – Не получается. И еще – посмотрите.
И она полезла в сумку, где лежал конверт с фотографией. Выложила ее на стол. Странно, но у всех присутствующих на этой кухне в первый момент будто перехватило дыхание. Нет, еще не от высмотренной детали, а от этих далеких лиц. Незнакомых людей, про которых волею судеб они уже знали так много. Будто неизвестная родня из прошлого: Бенидзе, Аршинины, Аверинцева, Пироговы, Лоскудовы, Коняевы и – Ксения Лазаревна.