— А жрать им дай! — уже ругался Елеска. — И ведь в реке рыбы: лови — не хочу. А они, подлецы, морды — что твоё корыто, выйдут на неё, сядут и ждут: когда сама рыба в рот запрыгнет. Не народ, а ироды!
На крыльцо магазина вышла Анна Ивановна. Торбой приспособившись на его верхней ступеньке, она так уставилась на Елескину вертушку, словно, как и он, увидела в ней что-то интересное.
— Стерва, — охарактеризовал её Елеска.
Это не пролетело мимо ушей Анны Ивановны.
— Сам ты стерва! — вяло оторвавшись от вертушки, незлобно ответила она.
— А ты ещё и дура! — рассмеялся Елеска.
— От дурака и слышу! — опять не разозлилась Анна Ивановна.
Позевав открыто, не прикрывая рта, Анна Ивановна вернулась в магазин, а Елеска стал опять ругать посёлок.
— Говорил им: давайте в артель. Рыбу ловить будем. А они морду корёжат: «Мы яё, паря, ня развадили и ловить, паря, ня сабираемси». «А жрать-то что будете?» — спрашиваю. — «А ето уж не тваё, — говорят, — собачье дело». Вот и поговори с ними!
— Так ты бы уезжал отсюда, — предложил Андрей.
— А мне что! — ответил Елеска. — Я вольная птица. Могу и уехать.
И неожиданно рассмеявшись, отчего лицо его опять обрело плутоватое выражение, предложил:
— А хошь анекдот?
— Давай, — согласился Андрей.
— Спрашивает один генерал другого, — начал Елеска, — «Ты как думаешь, среди гражданских есть умные?» «Не знаю, — отвечает генерал, — что-то не видел, чтобы они строем ходили».
— Хороший анекдот, — заметил Андрей.
А Елеска уже, словно самому себе, повторил:
— А я вольная птица, — и, понизив голос, добавил: — Пусть в дураках, но не строем! Да и не в этом дело, — вдруг как будто рассердился он на кого-то, — я так думаю: каждый из нас по-своему в дураках ходит. Вот возьми хоть и её, — махнул он рукой в сторону сидящей в библиотеке Утки: — Придёт ко мне: «А я к вам, товарищ Елеска, с Толстым, со Львом Николаевичем». Ты бы мне, говорю ей, лучше вместо Льва Николаевича водки принесла. А она: «Толстой и водка не совместимы». Не совместимы так и вали отсюда. Уходит. А потом и с водкой. «Пейте, — говорит, — а я, товарищ Елеска, всё равно из вас человека сделаю». «Ха, сделаю! — расхохотался Елеска. — Она мне Льва Николаевича читает, а я лежу и водку трескаю. Вот и выходит, и с Толстым в голове в дураках ходить можно.
— А Анна Ивановна? — спросил Андрей.
— У этой чувырлы, — ответил Елеска, — дурак — кто не ворует. Тащит с магазина — что ни попадя. А недостача: пожар — и концы в воду.
Узнав, что Андрей ищет в посёлке следы первопроходцев, Елеска плутовато улыбнулся, а потом предложил: