Другая идея, которую можно найти в современной литературе, основывается на том, что арийские племена, вторгшиеся в Индию с севера, пришли на колесницах. Однако и эта идея спорная: поскольку арийцы были скотоводами, они явно были кочевниками, а колесницы для кочевников не характерны. В условиях кочевой жизни колесница, даже боевая, нефункциональна: она слишком маленькая и перевозить на ней скарб неудобно — много вещей не поместится, и в итоге силы запряженной в нее лошади или лошадей будут использоваться нерационально. Брать же колесницы с собой не в качестве экипажей, перемещаясь с кочевья на кочевье, тоже неудобно: даже самая легкая древняя колесница очень громоздка, если ее погрузить на телегу.
Обратимся к «Ригведе» — собранию гимнов на ведическом санскрите, древнейшему из текстов индийской культуры. Один из ее гимнов, правда относительно поздний, посвящен небесному коню Таркшья (книга X, 178). Есть и гимн, исполнявшийся во время жертвоприношения коня богу неба Индре (I, 162). Ритуал заклания белого коня назывался асвамеда, его практиковали в XIV–XIII веках до н. э. Считалось, что после этого подобревший Индра дарует свою защиту от всех бед. Асвамеда была сложной церемонией, которая растягивалась на много дней. Белого коня купали, затем юноши вели его через всю страну. В конце пути коня укладывали на ложе и убивали, и рядом с ним оставалась царица, пока его тело не остывало. Это отголосок встречающихся у многих народов представлений о ритуальном браке между страной (землей), которую представляла царица, и небом, которому посвящался конь. Обряд асвамеды завершался большим пиром, что должно было служить своеобразным призывом благополучия и изобилия на землю.
Сам Индра владеет белым конем по имени Уччайхшравас (санскр. «навостряющий уши»). Согласно мифу, когда боги пахтали Молочный океан, в котором были потеряны четырнадцать сокровищ, Уччайхшравас поднялся из его вод вместе с остальными сокровищами, среди которых было, например, другое значимое для жизни Индии животное — слон Айравата. Божественный конь имел семь голов и мог воскрешать мертвых.
В Индии мы снова сталкиваемся с вопросом, что было раньше — верховая или экипажная езда, но опять не получаем ответа. С одной стороны, в «Ригведе» отсутствует термин asvarohi — «всадник». С другой стороны, точная интерпретация этого факта затруднена. Вряд ли можно однозначно понимать его как аргумент в пользу версии о появлении верховой езды в Индостане уже после составления древнейших гимнов.
«Ригведа» сообщает и кое-какие сведения о лошадях Древней Индии. Много внимания уделено мастям: индийцы, привыкшие жить в ярком, многоцветном мире джунглей, окружили себя такими же многоцветными произведениями декоративно-прикладного искусства, и было бы странно, если бы они оставили без внимания «цвета» лошади. В гимнах «Ригведы» упоминаются «золотистые кобылы», гривы которых сравнивают с чистым золотом. Там же можно найти богатейшую палитру мастей: «hari-» (желтоватые — буланые?), «śoņa-» («красные», то есть рыжие), «aruņa-» (алые, огненно-красные, цвета солнца или утренней зари, то есть красно-рыжие), «aruşa-» (красные, огненные, алые, рыжие), «rohita-» (красные, красноватые), реже «chyāvā-» (темные, гнедые), «babhru-» (темно-коричневые — бурые? темно-гнедые?), «rijra-» (светлые, серые), «sveta-» (белые). Любимой мастью древних индийцев явно была рыжая, а такое обилие слов с этим значением может указывать на оттенки рыжей масти, хотя и не обязательно: для санскрита вообще характерно обилие синонимов. По мнению Витта, слова «aruchas», «haritas», «rohitas» указывают на существование в Индии в те времена золотисто-рыжих и золотисто-буланых лошадей. Интересно, что ни разу в «Ригведе» не встречаются вороные (kŗşņa-) кони. По мнению Норманской, в случае с «Ригведой» нельзя говорить о символизме мастей: по контексту гимнов выходит, что темные лошади лучше светлых; таким образом, либо рыжие лошади были широко распространены в Древней Индии, в отличие от редких темных, либо индийцы любили, возможно, редкую в их краях рыжую масть.